Погадали, называется...

Глава 1

— Ты чего тут? — Ритка ураганом занеслась в квартиру, принеся с собой морозный воздух, запах апельсинов и оставляя на полу мокрые следы. — Воешь?

— Могла бы и разуться, — пробурчала я и отправилась в ванную за шваброй.

— А я звоню — не отвечаешь, эсэмэски шлю — игноришь, — крикнула она из кухни. — Ни в ватсапе тебя нет, ни в телеге. В контакт ты не заходишь, в одноклассниках так и не зарегистрировалась, — причитала подруга, выкладывая что-то на кухонный стол из многочисленных пакетов, принесённых с собой. — На работу позвонила, а они меня добили. Уволилась, говорят, твоя Стрельникова. Ты что, мать, рехнулась совсем? Ты где такую работу ещё найдёшь?

— Тапки надень — вздохнула я, протирая пол. — Вон сколько снега притащила.

— Высохнет, — отмахнулась Рогулова. — Ты вот лучше скажи: ну разве так можно? Подумаешь, мужик сбежал. Да они каждую весну толпами, как стада баранов, перетекают от одной лужайки к другой. И чё? Кто-то умер? Женщина, наоборот, скидывает с себя все заботы, — Ритка выпрямилась, выставила вперёд грудь и провела руками по тощим бокам, — прихорашивается, срочно худеет, бежит к косметологу, куда не бегала последнюю пятилетку. Потом вспоминает адрес ближайшей тренажёрки, а после этого всего во всей красе выходит на охоту…

—… на следующего барана, — закончила я за неё.

— Но она же ещё про это не знает, — посмотрела на меня Ритка глазами обиженного оленёнка. — Думает: ну вот он, наконец, самый распрекрасный и необыкновенный. И бац! Приходится начинать заново. Так что хватит придуриваться!

— Мы с ним должны были расписаться, — тоскливо промолвила я и почувствовала, как задрожала нижняя губа.

Ещё немного, и я снова начну пускать пузыри. Уж что-что, а вот это я так давно не делала, что решила в последние дни наверстать упущенное.

— Радуйся, что ты поймала в его постели бабу…

— Не в постели, — поправила я.

— Да какая разница, где! Хорошо, что до того, как расписались, а то пришлось бы ещё и фамилию менять. Кстати, зачем тебе фамилия Дурнопейко?

— Дирнопейко, — поправила я её, — с ударением на о.

— Это он тебе так сказал, а на самом деле он настоящий Дурнопопейко. Я тебе сразу сказала, как только его фамилию увидела, зря ты с ним связалась. Радуйся, что высшие силы, — Ритка ткнула пальцем в потолок, — такую беду от тебя отвели. А дети? Дурнопопейки бы были, что ли? А паспорт как с такой фамилией предъявлять? Представляю тебя на конференции...

— Ритка, перестань! — попробовала я образумить подругу, но она уже вошла в раж.

— А сейчас мы заслушаем доклад госпожи Дурнопопейко Инны Эдуардовны, — заявила подруга и, вихляя бёдрами, прошла в центр кухни, после чего принялась церемониально раскланиваться.

— Ну, Ритка, — почти взмолилась я, — ну хватит.

— Тьфу, тьфу, спаси, сохрани и помилуй меня от козлов и брака, — помолилась Ритка каким-то своим богам. — А вообще, мужиков периодически надо менять.

— Что-то твой третий год сидит, и ты не торопишься от него избавляться, — попеняла я советчице.

— От Васьки, что ль? — искренне удивилась она. — А чего от него избавляться-то? Деньги носит. По хозяйству помогает.

— Как же, как же… — не смогла промолчать я, начиная нарезать колбасу, которую сунула мне в руки Ритка. — А кто недавно сантехника искал кран починить?

— Так он же у меня не сантехник, а доктор наук, — важно произнесла подруга, нашинковывая огурец. — Грудинку тожь порежь.

— Каких наук, Ритк? Ну хоть мне не ври. Где твой Васька, а где наука пробегала?

— Слушай, Инка, не нуди. Найди себе тоже доктора наук, — подмигнула она мне, — будем вдвоём на конференции ездить.

— Ага, — кивнула я, — по вопросам межгалактических перелётов.

— А что? Может, пора уже на инопланетян переходить?

— У них ног много и рук, — поморщилась я. — И они зелёные.

— Мы для тебя фиолетового отыщем. А вообще, Инка, ты очень привередливая. Тебе не угодишь, — рассмеялась Ритка. — Много ни мало. Может, у них там помимо ног, много и кое-чего остального? — она многозначительно подвигала бровями. — Прикинь, как удобно. Посмотрела, выбрала то, что лучше сегодня функционирует и больше подходит. А вдруг можно будет ещё по цветам и размерам подбирать?

— Тьфу на тебя, Ритка! Ну что ты вечно сочиняешь, — не выдержав, я рассмеялась. — Хотя… Надо подумать. В конце концов, звучит заманчиво.

Подруга явно собралась устроить пир живота. Помыв курицу, она обсыпала её специями, обмазала майонезом и засунула в духовку.

— Мясо не стала брать, думаю, и так всего много. Так зачем ты уволилась? — принялась она счищать кожуру с крупных картофелин. — У тебя там такая зарплата была. Одна премия годовая чего стоила. Я же тебе завидовала всегда!

— А ты считаешь, что я должна была остаться и смотреть на их рожи?! — возмутилась я. — Мне хватило голой жопы моего женишка, и торчащих ног той дохлой курицы. Кстати, ноги у неё, действительно, кривые.

— Вот! А на его заднице прыща не было, случайно?

— К сожалению, — поморщилась я. — Она была ровная и накаченная.

Я всё же не выдержала и заревела.

— А ну, отставить! — рявкнула подруга. — Новогодние праздники дождались. День прибавляться начал. Солнце месяца через два появится. Радоваться надо. Песни петь. А она воет. Сейчас выпьем, перекусим и пойдём гулять.

— Я не могу пить, я дурею, — завыла я ещё сильней. — Меня позавчера из ресторана выгнали.

— Чего? — Ритка от неожиданности шлёпнулась на стул. — Тебя? Да ты же у нас самая воспитанная, всегда вилочка, ножик, салфеточка с кружавчиками. А ты почему мне не сказала, что в ресторан пошла?

— Мне плохо было, я напиться решила.

— Напилась?

— Походу, — я вытерла слёзы, не выдержала и хихикнула. — Я там стриптиз собралась на столе показывать и нечаянно не на свой залезла. Видела бы ты их физиономии, когда я не устояла и свалилась в салаты. Правда, один мужик всё пытался мне телефон всучить, но я была зла на весь их род.