Погребальная Песнь Луники

1. Травница

— Тётушка Верена, он не принял отступных, — говорила Луника, жалобно глядя на травницу.

Пожилая женщина удивлённо вскинула глаза на девушку, но промолчала.

— Он ведь не может, верно? Он должен отказаться от права первой брачной ночи, если ему платят отступные!

Пройдясь взглядом по ладной фигурке Луники, травница скорбно поджала губы.

— Видать глубоко ты запала в душу нашему барону, девонька, раз эта жадная свинья даже от денег отказалась.

Лунике хотелось плакать, но она сдержалась.

— А ко мне ты зачем пришла? В этой беде я тебе ничем не смогу помочь.

— Сможешь! Еще как сможешь! — горячо зашептала Луника. — Свари мне зелье, убивающее мужской любовный аппетит! Я хорошо заплачу!

Она дрожащими руками развязала уголок платка, накинутого на плечи. Вытащила пару серебряных монеток и на ладони протянула их травнице.

— Вот!

Та не шевелилась.

Ей нравилась Луника. Самая красивая девушка в Ковенпорте. Высокая, стройная, с роскошными кудрявыми волосами цвета мёда. Гладкая перламутровая кожа, казалось, светилась сама по себе, а чарующие зеленые глаза, если останавливались на каком-нибудь парне, тут же пленили несчастного навсегда. Но вряд ли девушка это замечала, потому что была влюблена в своего жениха Джеремайю.

Луника часто забегала в лесную хижину старой травницы — проведать или помочь по хозяйству. Вот и сейчас прибежала, только уже за помощью.

— Целых два серебряных геллера... это слишком щедро.

Верена-травница что-то обдумывала, не отрывая оценивающего взгляда от девушки. Наконец, взвесив все "за" и "против", решилась.

— Что толку от зелья любовной немощи? Ну, подговоришь кухарку подлить его барону в суп. И что? День-два и действие испарится, а барону ничего не стоит отсрочить твою свадьбу, да и взять своё. Днём раньше, днём позже.

Луника в отчаянии заломила руки. Неужели нет никакого выхода?

— Но есть кое-что, что точно поможет, — продолжила Верена, все также изучающе глядя на Лунику.

Она встала, подошла к Лунике вплотную и глядя в глаза вдруг спросила:

— Ты боишься покойников?

Луника оторопела. Вопрос был странным и насторожил ее.

— Н-нет... наверное, — не очень уверенно ответила, соображая, во что она сейчас впутывается.

— Хорошо, — довольно улыбнулась Верена. — Мне надо кое-что подготовить. Забирай свои деньги и ступай домой. А завтра утром возвращайся. Я помогу тебе избавиться от ухаживаний барона навсегда, но ты взамен должна будешь для меня кое-что сделать.

Луника открыла было рот, чтобы спросить что именно, но Верена просто вытолкнула ее за порог своей хижины и закрыла дверь.

Возвращаясь в деревню, Луника привычно обошла Горелую поляну. На ней ничего не росло, только черные, словно покрытая копотью жесткая трава да чертополох. Сухие покорёженные деревья выгнулись во все стороны, словно отшатываясь от огромного, как-будто оплавленного чёрного камня посередине, да так и застыли, умерев. Звери осторожно обходили эту поляну стороной и птицы облетали, да и человек старался не ступать на неё.

Подходя к деревне, девушка оглянулась на замок барона Готхельфа фон Крамма. Тот мрачно вырисовывался на холме, как злой надсмотрщик нависая над рыбацкой деревушкой Ковенпорт, где жила Луника.

Налетел прохладный соленый ветер с побережья и она поежилась, плотнее кутаясь в платок. Осень уже полностью вступила в свои права, урожаи в окрестных деревнях собраны и настало время свадеб. Луника с нетерпением ждала, когда их с Джеремайей обвенчают. Вспомнив о любимом, девушка улыбнулась. Она так сильно любит его, что кажется нет ничего, чего бы она не сделала ради него. И усмехнулась, вспомнив, как деревенские кумушки отговаривали её от этого замужества. «Куда ты собралась? Умница, красавица, и за слепого замуж!» Да только что бы они понимали! Её Джеремайя лучше всех на свете! Ну и что, что слепой? Он видит своей прекрасной душой!

Луника влюбилась сразу, как только его увидела. Ей тогда едва исполнилось одиннадцать. Совсем ещё ребенок. Она играла на берегу — строила башню из мокрого песка и украшала ее камешками и выброшенными волной раковинами. Увидела, как к пристани причалила лодка отца и побежала навстречу. Но вдруг нерешительно остановилась, увидев что отец не один.За его плечо держался незнакомый молодой мужчина. Его прозрачные голубые глаза смотрели поверх ее головы, куда-то вдаль. Светлые волосы слегка развивались на ветру, приоткрывая грубый шрам над левой бровью. Но в тот момент для Луники не было никого красивее. Даже со шрамом он казался ей прекрасным принцем. Она глаз не могла отвести от его мужественного лица.

— Луника, это Джеремайя, он вяжет самые крепкие рыбацкие сети на всем побережье. — сказал отец. — Познакомься.

Джеремайя протянул руку и натолкнулся пальцами на растрепанные волосы Луники.

— Здравствуй, — сказал он тихо, и Луника окончательно пропала.

И вот, по прошествии нескольких лет, она его невеста. Счастью Луники не было предела.

Поговаривали, что Джеремайя, до того как ослепнуть, был рыцарем-храмовником. И неприкаянным бродягой после разгрома и объявления Ордена вне закона. Уцелевшие тамплиеры разбрелись по свету, скрываясь от преследований и тщательно храня свои тайны.

Что натолкнуло людей на эти мысли — неизвестно. Может то, что не смотря на слепоту, он был всегда собран и подтянут, с военной выправкой? Или шрам через бровь, из-за которого судя по всему он и ослеп, был похож на боевое ранение? Слыша такие предположения, Джеремайя просто отшучивался или же попросту молчал. А Лунике нравилось думать, что её любимый настоящий рыцарь, а не простой вязальщик рыболовных сетей.

Но именно вязание сетей сделало Джеремайю важным человеком в общине, потому что никому не удавалось связать сеть больше и прочнее, и слава о нем, как о большом мастере, облетела все побережье. У него всегда было много работы. И когда он решил осесть в Ковенпорте к превеликой радости местных рыбаков и особенно влюблённой Луники.