Похищение

Свет

Среди монотонного шума проспекта он, нелюдимый и больше всего в жизни обожавший звенящую тишину, уже давно научился чувствовать себя комфортно. Несколько лет ушло на выработку этих навыков: отключиться от всего внешнего, не теряя при этом необходимой в городе базовой бдительности. Так было и в этот серый сентябрьский день, планы на который были еще серее, чем прогноз погоды на неделю.
Он как раз в задумчивой прострации гипнотизировал взглядом красный сигнал светофора на пешеходном переходе, когда его окликнули. Нет, не по имени, но он почему-то сразу понял, даже в том утреннем состоянии, что голос коснулся только его, что никто больше не услышал бы этот жутковатый полушепот. И на секунду его накрыла паника, потихоньку уступив место прожигающей легкие тревоге. Уже давно загорелся зеленый сигнал, толпа по инерции понесла его дальше, а он снова услышал голос и заставил себя остановиться. Но сколько ни оглядывался – не видел в этой безразличной толпе никого, кто бы мог его окликнуть уже второй раз подряд, никого, кому могла бы понадобиться его помощь. Но... Голос был тихим, но звонким, как колокольчик, и звучал будто сквозь небольшой слой воды. Постояв немного и сбросив с себя тревогу и наваждение, он решил во время обеденного перерыва сходить к врачу, если эти странные «галлюцинации» не оставят его. Но город вокруг снова звучал как обычно и был точно таким же ярким и безразличным, как и прежде. Все-таки отпуск – это не для ленивых, а для здоровых, прав был его шеф. Больше так жить нельзя. «Уеду на пару недель в домик на берегу реки, буду целыми днями спать и медитировать на горизонт», - твердо решил он и добавил, что сегодня же поговорит об этом с начальством, его непременно отпустят. Мало кто не сказал ему за этот год, что надо бы заняться своей жизнью помимо работы, а он лишь отмахивался. Вот оно, озарение.
Он прежним уверенным шагом двинулся дальше по проспекту. «Хорошо все-таки, что я убежденный пешеход, вряд ли бы справился сейчас с управлением автомобилем», - постарался окончательно успокоить себя этой дурацкой мыслью. Не сразу он заметил, что прохожих с каждой минутой будто становится меньше. Вот он раздражается на еле плетущихся впереди людей – и уже в трех метрах вокруг никого. Никогда прежде он не помнил такого на этом участке пути и в это время дня, потому противная тревога вновь сковала его внутренности. Он замедлил шаг, потому что еще через несколько минут понял, что проспект опустел совсем, а в ушах его тоненько зазвенело. Паника сдавила грудь и горло, невозможно стало дышать. «Я упал в обморок, я лежу посреди проспекта и умираю, вот и все», - долбилась в его голове вместе с ошалевшим пульсом страшная мысль. Но, несмотря на звон в ушах, падать в этой новой реальности ему совсем не хотелось, силы на удивление не покидали его. День все еще был серым, но сквозь облака он увидел вьющуюся струйку света, пульсирующую подобно новогодней гирлянде. Паниковать надоело – он лишь с обреченным любопытством вглядывался в это очередное последствие его внезапного сумасшествия. Свет озарил крыши домов, отразился от стекол – и внезапно обрел очертания. И тень. Он не успел рассмотреть эту тень достаточно, прежде чем звон в голове усилился десятикратно, световой разрыв в небе стал ослепительным, а его, парализованного и не способного сделать ни движения, ни вдоха, подхватили чьи-то черные лапы и обняли огромные крылья. Перед тем как разрыв в небе затянул его вместе с этим жутким похитителем, он успел увидеть невероятные ярко-зеленые глаза, каких не существует на свете. «Здравствуй», - прошептал уже знакомый голос. Свет пронзил и растворил его. Проспект вновь зашумел, пешеходы и водители спешили по своим делам, не способные увидеть то, что случилось буквально у них на глазах.