Похищенная, или Красавица для Чудовища

Глава 2

Демон — так Мишель мысленно прозвала Галена — приближался. Делая шаг за шагом, сокращал разделявшее их расстояние. Двигался бесшумно, мягко, будто подкрадывался. Немалых усилий стоило девушке остаться на месте. Не дёрнуться в попытке сбежать и даже не шелохнуться, когда Донеган оказался рядом. Встав у неё за спиной, едва касаясь, провёл по изгибу шеи подушечками пальцев, словно скульптор, с трепетом оглядывающий творение своих рук.

Мишель стиснула зубы, силясь сдержать крик. Нежеланная ласка сменилась внезапной болью. Широкая ладонь камнем легла на плечо, пальцы жёстко сомкнулись на нежной коже, обжигая даже через ткань платья.

Наклонившись к пленнице, Гален прошептал ей на ухо:

— Я ведь говорил, что не люблю непослушание. Будут последствия. — Дыхание хлеще пламени опалило висок. Мишель замутило от предупреждения, прозвучавшего следом: — Наказание.

— Гален, — попробовала осадить брата Катрина, но была вынуждена умолкнуть под сверкнувшим яростью диким взглядом.

Мишель почувствовала себя мышкой, глупым полевым зверьком, замершим перед раскрытой пастью удава.

Наверное, всё это — её страх, её мучения — доставляло ему удовольствие. Какое-то ненормальное, скрытое от понимания юной Беланже наслаждение.

Снова мелькнула мысль убежать, скрыться, а вместе с ней и несбыточная мечта превратиться в ту самую норушку и проскользнуть в щель между половицами.

Жаль, в ней не течёт кровь лугару, способных обращаться в волков. Тогда бы она вместо оладий, на которые теперь и смотреть не хотелось, закусила Донеганом. Разорвала бы его в клочья!

Но вместо этого, не имея возможности воплотить в жизнь своё желание, Мишель с силой сжала кулаки и как можно более холодно сказала:

— И как ты меня накажешь?

Запах одеколона, прежде едва уловимый, теперь казался чересчур резким. То ли потому что Донеган находился к ней слишком близко. То ли потому что всё в нём вдруг стало ей противно.

— Не тебя, — дыхание скользнуло по щеке вместе с усмешкой. — Их.

Молодой человек, в отсутствии отца являвшийся полноправным хозяином поместья, хлопнул в ладоши и приказал появившемуся слуге:

— Выведи во двор Шену и Анвиру.

— С ума сошёл?! — Мишель подскочила как подхлёстнутая. — За что их наказывать?!

— За то, что не выполнили приказ.

— Не они занимались моей причёской. Я сама!

— Предпочитаешь, чтобы вместо рабынь выпороли тебя? — Яд в голосе и насмешка во взгляде.

Окружающий мир исчез, растворившись в зловонном тумане, от которого рассудок мутился ещё больше. Теперь Мишель видела перед собой только опасно сузившиеся глаза, прожигавшие насквозь. Цвета стали, выплавленной в острый клинок, который медленно, один за другим, разрывал её натянутые до предела нервы.

— Хочешь, чтобы при черни с тебя содрали одежду? Всю, даже нижнюю сорочку, и исхлестали твою белую кожу? Сначала сзади. — Обойдя свою добычу по кругу, Донеган провёл ладонью по прямой, как стрела, спине, задержав руку на спрятанном под пышными юбками девичьем бедре. Зашептал пленнице на ухо, чтобы его слова расслышала только она: — А потом спереди. Только представь, как плеть, разрезая воздух, будет касаться твоих нежных, розовых сосков?

Тихие шаги, и вот он снова перед ней. В серой мгле хищных глаз полыхнуло пламя из последних сил сдерживаемого безумного желания. Гален даже зажмурился, рисуя в уме только что озвученную им картину.

А услышав восклицание:

— Конечно же, он тебя не выпорет! Этого ещё не хватало! Перестань дрожать, — резко обернулся к сестре.

— Ещё одно слово, Катрина, и твоя клетка сузится до размеров твоей комнаты.

— Но отец… — привстала было девушка и тут же, словно тело вдруг стало ей непослушно, безвольно опустилась обратно на сиденье.

— Отца здесь нет! — глухо прорычал Гален и повернулся к уже непомнящей себя от страха «гостье». — Ну так что, Мишель? Будешь до последнего стоять за рабынь?

Девушка в панике искала слова, способные вразумить безумца, но не находила. Как и смелости принять удар на себя. Это ведь она желала поступить назло Галену, ей и расплачиваться за своё упрямство. Но… смелость исчезла вместе с даром речи.

— Нет? — Лицо наследника исказилось усмешкой. — Так я и думал… Ну тогда пойдём. От наглядных уроков толку больше, чем от скучной теории.

Мишель даже пискнуть не успела, как её рука оказалась в плену горячих пальцев. Дёрнулась, мечтая вырваться из цепкого захвата, но Гален лишь сильнее сжал узкую ладошку и потащил девушку по коридору. Толкнув плечом дверь, через просторную прачечную, в которой в огромных котлах кипятилась одежда слуг, домашних и занятых на полевых работах, повёл пленницу дальше. У Мишель глаза заслезились от удушливого пара; от него на коже оседала влага и в носу зудело от едкого запаха мыла.