Пой, танцуй, рисуй

5. Призвание

Когда сегодня я шла к Дэну, чтобы заняться рисованием, почему-то очень нервничала.

Мне казалось, что у друга я обязательно снова встречу Дэна. И перспектива этой встречи очень волновала меня.

Двери мне открыла Мария Павловна.

- Здравствуйте.

- Ой, привет, Ариша, проходи. Ты рисовать?

- Да если можно.

- Конечно, можно! Антона, правда, нет.

- Ничего. Простите, что так часто Вас беспокою.

- Что ты! Мне всегда приятно тебя видеть, - искренне сказала женщина.

- Спасибо.

Я вошла в комнату Антона и замерла. На мольберте нет моей картины. Неужели Дэн уже забрал ее?

Я подошла ближе и заметила конверт с надписью:

«Самой злой художнице».

Почему-то эта надпись вызвала у меня улыбку.

Я открыла конверт, достала причитающиеся мне деньги  и записку:

«Об остальном договоримся при встрече».

Надо же, эти простые слова заставили меня смутиться. Я покраснела и ощутила головокружение. Перед глазами предстал образ обнаженного Дэна. Интересно, смогу ли я хладнокровно воспринимать его как простого натурщика? У меня ведь еще нет опыта работы в жанре ню. Получится ли у меня?

- Сегодня ты где-то витаешь, - сказала Аделаида Петровна во время очередного занятия.

- Что? – переспросила я.

- Вот об этом я и говорю.

- Простите, - сказала я, хотя не чувствую своей вины за то, что не могу сосредоточиться на занятиях, которые мне не интересны. Просто Аделаида Петровна - интеллигентная пожилая женщина, и мне совсем не хочется обижать ее. Странно, но она почему-то мне симпатична.

В свои семьдесят лет она выглядит не как бабушка, а как женщина. Волосы, выкрашенные хной, аккуратно причесаны. Стройная фигура всегда облачена в старомодные, но подобранные со вкусом наряды. Карие глаза светятся умом.

- Арина, скажи мне, а почему ты хочешь поступать на финансиста? – неожиданно спросила Аделаида Петровна, закрывая учебник по алгебре.

-  Мои родители – бухгалтера.

- Ты хочешь продолжить семейную традицию?

Я не смогла сдержать грустной улыбки. Хочу ли я? Нет!!! Именно «нет» с тремя восклицательными знаками.

- Мои родители хотят этого.

- А ты? Чего хочешь ты?

- Того, что и они, - вздохнула я. – Они считают, что бухгалтер – перспективная профессия.

- Возможно. Но нет ничего хуже ненавистной работы. Не стоит забывать, что большинство своего времени мы проводим как раз на работе.

Меня удивили столь прогрессивные мысли пожилой женщины.

- Знаешь, мои родители были музыкантами, - сказала Аделаида Петровна, - и они тоже мечтали сделать из меня скрипачку.

- Да? И вы стали ею?

- Нет. Меня интересовали цифры. Я в душе математик. И педагог. Мне очень нравится то, чем я занимаюсь всю жизнь.

- Это заметно.

- Потому меня беспокоит то, что ты чувствуешь себя на моих уроках, как на пытках.

- Простите.

- Это не твоя вина. Я вижу, что ты прикладываешь усилия для того, чтобы заниматься. И даже иногда стараешься выполнять домашние задания.

- Иногда, - с улыбкой повторила я.

- Ты не говорила с родителями о том, чего хочешь?

- Говорила, но это бесполезно. Они не слушают меня.

- Возможно, стоит пробовать еще и еще.

- А как Вы объяснили своим, что не хотите быть музыкантом?

 - А мне и объяснять не пришлось. Я извлекала из скрипки такие ужасные звуки, что  они сами все поняли.

- Я тоже пыталась два плюс два считать на калькуляторе…

Мы обе рассмеялись.

- Ариночка, знаешь что? Думаю, несмотря ни на что, уроки математики тебе пригодятся в жизни. Человек должен быть развит всесторонне. Но три часа в день – это слишком.

- Это точно.

- Я попробую поговорить с твоими родителями. Думаю, часа в день будет достаточно.

- Это точно. Но ведь Вам это невыгодно.

- Почему?

- Из-за зарплаты, - произнесла я и сразу почувствовала себя неловко.

- Поверь, я не нуждаюсь в деньгах. Да и не в них счастье, хотя без них сейчас никуда… Но это совсем другая тема. Как ты смотришь на то, чтобы мы сократили наши занятия?

- Я – за. Но вот мои родители…

- Оставь это мне…