Поиграй со мной

1 глава. Игорь. Пытка жаждой.

   - Пи-и-ить... Пи-и-ить-ть...

    Кто я? Что я? Су-у-ка-а... Что со мной? 

    - Рука-а... Где моя ру-ука?

     Я не чувствовал правую руку. Совсем. Абсолютно. Неужели? Пашка. Бар. Виски. Танцы. Шмара в туалете. Виски. Водка. Виски. Танцы. Блядь. Что дальше? Пашка. Менты. Столб. Столб? Столб! Авария! ГДЕ. МОЯ. РУКА? 

    - Сергей, переверни этого... мудака. Руку себе отлежал скотина! 

     Это он обо мне? Кто здесь? Отец?

    - Отец! Пи-ить!

    Меня переворачивают, и в глазах медленно появляются очертания предметов и насмешливая морда отцовского водителя Сергея.

     - Серёжа,  принеси ему водички из-под крана, будь добр!

    - Из фильтра...

     Из-под крана! Совсем отец охренел - там же грязи ведро! Но на меня не обращают внимания, а когда Сергей появляется  с бокалом полным холодной (видно по испарине на стенках стакана) воды, и я ее вижу... мне уже пофиг, где он её набрал - хоть в унитазе! Я тянусь к нему, к этому стакану, как к источнику жизни и даже причмокиваю от удовольствия, еще и не прикоснувшись!

    - Стоп, Сергей, поставь во-от сюда, ко мне на столик. Все, можешь идти, я сам справлюсь! Спасибо тебе!

    - Да не за что, Алексей Владимирович, всегда рад вам помочь... 

    Воду! Мою воду отдай! Сфокусировать взгляд на отце, сидящем в дальнем углу комнаты в моем любимом кресле, я не могу, как ни пытаюсь. Блядь, опять очки свои где-то потерял! Но это все - мелочи... Сейчас самое главное - вода. Нет, не так! ВОДА!!! Отец, задумчиво растягивая слова, произносит, обращаясь к так и не ушедшему Сергею:

   - Ничего-о, ничего-о, сам приползет, пьянь безголовая!

    Держась обеими руками за голову, я сажусь на постели. Комната бешено вращается. 

    - Во-от, - довольно продолжает отец, - я же говорил тебе, Сережа, сейча-ас... сейчас очухается. Потом запихнем его в душик, да под холодненькую водичку-то! Глядишь, через часок и протрезвеет. 

    - Ой, что-то я, Алексей Владимирович, сомневаюсь! Ой, что-то сомневаюсь...

    А ты, скотина такая, не сомневайся, я приду в себя, морду тебе начищу, как пить дать, начищу! ПИТЬ!

    - Блядь, дайте воды, изверги!

   - Сынок, ты у нас кто? Ты у нас - человек культурный, образованный, грамотный, выражайся русским языком, пожалуйста, - это мне говорит тот, кто только что пьяню меня называл, да еще и безголовой!

    - Ладно. Понял. Тебе нужно поговорить со мной. А мне в душ. Так?

    - Правильно. Давай, сынок! И не вздумай свалить из квартиры по-тихому. Сережа, проследи!

     Я, держась за стены, полосатые обои на которых упорно отказываются соблюдать закон параллельности прямых и норовят пересечься прямо перед моими глазами, ковыляю мимо отца в сторону ванны.

        Голова начинает работать только тогда, когда выйдя из душа, где я минут пятнадцать не только истязал свое тело ледяной водой, но и напился вдоволь, яростно отстукивая чечетку зубами, и трясясь всем телом, я почувствовал запах кофе, доносящийся из кухни.  

      Отец все также восседает в моем кресле, попивая кофе из моей любимой кружки! Знает, зараза, что я терпеть не могу, когда берут мои вещи! Специально это делает, чтобы вывести меня из себя!

      Невозмутимый Сережа ставит передо мной на прикроватную тумбочку чашку с кофе и выходит из комнаты. А отец начинает свою головомойку:

     - Сколько можно, Гарик? Сколько можно пить и шататься по ночным барам? Сколько можно водить в квартиру шлюх?

    Я вскидываю голову - неужели привел? Вроде бы, там, в баре, в туалете оприходовал. Хотя... как домой добирался, я совершенно не помнил. 

     - Да-да, сынок, выпроводил отсюда одну... хм, а если бы я с мамой приехал? Она, кстати, собиралась. Представляешь, какую тут истерику она бы закатила?  - в голосе отца, несмотря на суть произносимых им слов, я слышу нежность и бесконечную любовь к матери, этими чувствами всегда был наполнен наш дом... не то что тот, в котором я жил с Катей...

     Ее имя болью отзывается в сердце, и я стараюсь отвлечься, вдуматься в речь, произносимую отцом, чтобы не вспоминать ее, свою жену. Бывшую, теперь уже.

     - Ну, сколько можно? Полгода уже прошло! Полгода! Пора бы за ум взяться. Место для тебя в моем издании всегда будет. Его я не отдам никому – это да! Но дело же не в нем! Ты сам понимаешь, что суть журналистской профессии во многом сводится еще и к известности. Имя, которое у людей на слуху, привлечет к статье внимания гораздо больше, чем незнакомое, нераскрученное. Тебя начинают забывать! Ты понимаешь, что потеряешь всё, чего успел добиться в жизни? Ты понимаешь, что еще немного, и мне пора на пенсию будет? Кто вместо меня редактором станет? Если за голову не возьмешься, то Борюсик местечко отхватит! Он, хоть талантами и не блещет, работает, как та тягловая лошадь...

       - Я не хочу возвращаться в редакцию.

       - Почему? Вспомни, какие ты статьи писал! Целые расследования проводил.