Пока вы рожали детей

Поезд

- Скоро там? - Женя наклонилась немного к переднему сидению водителя такси. 


- Почти приехали, Евгения Александровна! 2 минуты! - ответил водитель с серьезным видом и знанием дела.

Она выдохнула и ещё раз посмотрела в экран телефона. Через 10 минут отходил Сапсан направлявшийся в Москву с Московского же вокзала Сантк-Петербурга. Обычно Женя никогда не нервничала из-за опозданий: она путешествовала слишком часто, в аэропортах или вокзалах на неделе она иногда бывала чаще, чем в продуктовом магазине. Впрочем, она не помнит, когда последний раз была в продуктовом: этим занимается доставка.  Она ещё не разу не опаздывала ни на один рейс, хотя часто была на грани опоздания: ненавидела ждать и рассчитывала время так, чтобы не оставалось ни одной лишней минуты ожидания. Но в этот раз все было иначе. Она почему-то ощущала какое-то странное жжение в груди. Но эта нервозность отнюдь не была связана с риском опоздать или совершенно обыкновенным волнением перед поездкой, как это обычно бывает у других людей. Причиной ее тахикардии была электронная записка, или попросту говоря сообщение в мессенджере, которое она получила накануне. Именно сегодня во что бы то ни стало она должна была успеть. В Москве ее ждали. «Ее ждал Он» - так бы, написали, наверное, в глянцевом рассказе в журнале для девочек пубертатного периода «Cool girl», почему-то там всегда писали «Он» с большой буквы, как будто бы прививая женщинам благоговение перед мужским полом с ранних лет. 

Наконец она увидела надпись «Город-герой Ленинград», красующуюся на здании гостиницы Октябрьская, а это означало, что она уже рядом с Московским вокзалом. Она вышла из машины, попрощалась со своим водителем и, убедившись, что ее дамская сумка и портфель с ноутбуком при ней, быстрым шагом направилась в сторону здания вокзала и, войдя в него, окунулась в душное человеческое море, в эту вязкую вокзальную суету. Какая-то внутренняя нервозность заставляла ее чуть ли не бежать к поезду. Опоздать было нельзя, ее ждали. Ей предстояло пройти еще несколько рамок металлоискателей, которые как магнитом притягивали к себе огромные очереди нерасторопных путешественников с чемоданами. У нее не было чемодана, только небольшая сумка с ноутбуком и дамская сумка через плечо на длинной цепочке. Она ловко обошла очередь и практически незамеченной в толпе прошла сквозь рамку.

 - Сумочку на ленту! - окликнул ее суровый голос охранника. Ох уж этот неизменный комплекс вахтера, подумала Женя. Ну конечно, когда еще он сможет вообще даже обратиться к кому-то вроде нее, если только не на своем посту надзирателя чемоданов.

 - Понимаете, - обратилась она у усатому мужику в форме охранника, - это  - «Шанель», - она приподняла сумку вверх, демонстрируя охраннику, -  мне не хотелось бы опускать ее на ленту, - вежливо объяснила Женя, - И еще, я опаздываю! - добавила она.

Охранник отвернулся тем самым давая понять, что она может спокойно продолжать идти, куда шла. 

 - Спасибо» - еле слышно пробормотала Женя и устремилась к платформе.

Она разместилась у окна, откинув голову назад. Успела! Как только поезд медленно тронулся, она почувствовала прилив облегчения. Через четыре часа она будет на месте. Она достала телефон и перечитала смс: «Буду ждать в Лотте-Плаза, как только сможешь приехать. Номер 320». 

Соседнее с ней сидение было пустым, и она поставила туда портфель, извлекла из него ноутбук, поставила его на откидной столик перед собой и открыла крышку, уставившись в экран. 

Весь ее нарядный и привлекающий внимание образ казался совершенно неуместным в вагоне пыльного поезда: дорогой брючный костюм молочного цвета с пиджаком,  украшенным массивными золотыми пуговицами, с укороченными рукавами, из под которых виднелись слишком тонкие запястья, одетые в массивные браслеты с узнаваемым сердечком Tiffany. Но самое странное было даже не то, что ее образ не гармонировал с окружающей средой вагона, а то, что он очень странным образом не гсочетался с ее лицом: слишком уставшим, с острыми, как будто ломаными, чертами. Лицо ее нравилось не многим: черты были слишком строгими, а взгляд - чересчур внимательным, а слишком худые женственные запястья и тонкие беззащитные щиколотки удивительным образом не гармонировали с холодной жесткостью взгляда. Настолько, что многих даже раздражало.

Она вглядывалась в экран ноутбука, и со стороны, наверное, казалось, что она читает какое-то важное электронной письмо, и, как будто пытаясь понять что-то очень важное, периодически нахмуривает лоб, от чего на строгом лице возникает практически гармошка. На самом деле, она просто вглядывалась в пустой рабочий стол ноутбука и была полностью поглощена своими собственными мыслями и размышлениями. Размышлениями о полученном накануне сообщении. Он позвал ее в номер отеля. Зачем? К чему вся эта конспирация? Может быть, это была какая-то игра? Или ловушка, в которую он пытался ее заманить. Когда она перезвонила ему, пытаясь выяснить это в разговоре, он отвечал довольно отстраненно. Сказал, чтобы она ничего не спрашивала, что он не может ей сейчас ничего сказать, что он скажет обо всем при встрече. 

Почему-то она представляла себе самую нелепую картину из всех возможных. Она заходит в номер его отеля, вся такая элегантная и дерзкая, а он там стоит на одном колене, протягивая ей кольцо Graff и говорит, как в американском ромкоме «Will you marry me?». И она, конечно же, отказывается. Или не отказывается? От своих собственных мыслей ей стало смешно, и она сдержанно улыбнулась, отвернувшись к окну. Хорошо, что с ней рядом никто не сидит. Не хватало еще, чтобы ее сочли сумасшедшей. Вероятно, она и есть сумасшедшая, раз в голову ей приходят такие наивные и детские фантазии. А ведь она замужняя 37-летняя женщина, без материальных и жилищных проблем, как написали бы в объявлении о знакомстве на последней странице газеты «Из рук в руки», которые выписывали ее родители в славную эпоху без интернета. Без детей и вредных привычек. Ну разве что работать с ноутбуком, лежа в постели, - это вредная привычка, пожалуй. Да, все подруги завидовали ей: ее карьере, возможности покупать дорогие вещи, частым заграничным командировкам, фуршетам с высокопоставленными лицами. Практически все ее подруги были уже обременены детьми и отбывали сроки в декретных отпусках, а некоторые по второму или третьему разу, без какой-либо надежды оттуда выбраться. У всех были ипотеки и неплохо зарабатывающие мужья, бытовые проблемы и походы в театр раз в месяц. Ее же всегда тяготил быт, и все то, что люди называют нормальной жизнью: для своей следующей пятилетки она раздумывала над получением степени МВА или покупкой дома в Испании. Конечно, она очень уставала, работая по 12 часов, практически без выходных. Она пропускала смену времен года и семейные вечера, а по выходным ее муж работал над своей докторской диссертацией, а она сидела над очередной презентацией, готовясь к предстоящей рабочей неделе.