Поле Вайма

Поле Вайма

История любит повторяться.

Фукидид.

Адмирал Юдай Синги[1] не любил перебежчиков. Презирал даже тех, кто переходил на сторону великого Галактического Сёгуната. Но одного перебежчика Синги ненавидел.

– Юдай, присоединяйся! – на межгалактическом предложил Демидов. – Поверь, это лучшее вино в освоенной Вселенной.

Синги открыл глаза: искажённые нуль-полями русских схемы расположения звёзд и кораблей на смотровом экране казались бенгальскими огнями на чёрном небе – словно памятной ночью на жемчужных островах: чёрное небо, яркие брызги огней, печальные глаза матери и улыбавшийся отец. Огромный, в синем мундире контр-адмирала, сильный и, казалось, непобедимый. Через неделю он погиб в битве с флотом Российской империи.

Развязный голос за спиной вернул Синги на светлый мостик:

– Юдай, не будь ханжой.

Мостик нового крейсера Сёгуната, увязшего в войне с Российской империей.

– Господин Демидов, я не употребляю алкогольные напитки во время исполнения служебных обязанностей, – отчеканил Синги. – И вы прекрасно об этом знаете.

Мерзостно хихикнула женщина.

– Попытка не пытка, – хмыкнул Демидов, под ним жалобно скрипнула кожа дорогого адмиральского кресла; зашелестело кимоно.

С возвышения капитанской площадки Синги хмуро оглядел чёрные макушки пяти дежурных офицеров. Адмирал был уверен: подчинённые тоже ненавидят бесцеремонного русского.

Демидов невыносим. Вечно пьяный, гоняется за смешливыми, такими же пьяными шлюхами по коридорам, нарушает дисциплину и субординацию… Даже руководителя операции он выбрал по идиотской причине: «У него лицо не такое кислое, как у остальных». Синги стискивал рукоять вакидзаси, губы презрительно кривились, и даже воспоминание о напутствии учителя: «Судьба даёт возможность доказать, что громкое имя[2] дано тебе не просто так» – настроения не улучшило.

На флагмане «Превосходный» Демидов появился три недели назад, и уже через неделю ве́рхом мечтаний Синги часто становились отрубленная голова русского и сэппуку. Но интересы родины побеждали злость, адмирал медитировал и молился больше обычного, а Демидов пил и гонял по коридорам визгливых хохочущих девок.

До Костромы – ключевой планеты-базы Российской империи в секторе Ладьи – три дня ходу на средней крейсерской. Демидов клялся тайно провести армаду Сёгуната через защитные ограждения нуль-полей, все детекторы лжи, гипнотические проверки и «мозгомывки» подтверждали: может. Но Синги не покидало дурное предчувствие.

Глядя в синие насмешливые глаза Демидова, он ждал подвоха.

Слушая пошлые истории о портовых и великосветских шлюхах, не верил, что этот пьяный жадный развратник – изобретатель, опередивший своё время.

Но генетическая экспертиза, тесты, детекторы лжи, список его открытий и изобретений, в их числе и непонятная, но дьявольски эффективная защитная сеть нуль-полей, упрямо говорили о гениальности Демидова.

Этот гений в обмен на дюжину обитаемых систем на важных торговых путях согласился провести армаду Сёгуната через нуль-поля в сектор Ладьи. Говорили, тут замешана женщина. Говорили, её отбил генерал-губернатор той самой Костромы. Говорили… разные слухи ходили. Синги видел её голографию – черноглазая, с тонким носом с горбинкой, мерзкий клон, убогая попытка восстановить вымерший аристократический род.

Синги коробило от омерзения при мысли, что такое существо считают полноценным. Нет, страна, позволявшая клонам жить на равных с людьми, должна быть уничтожена. Мужчина, позарившийся на клон, уважения не достоин. И в то же время… Синги читал скандальные хроники о дуэли между генерал-губернатором и Демидовым, каждодневно видел полученные на поединке тонкие шрамы на левой скуле и носу русского, имел приказ высшего командования любой ценой взять в плен эту даму, только… Что-то было не так.

– Разведчики вернулись, горизонт чист, – отрапортовал координатор.

– Я же говорил, никаких засад, – Демидов усмехнулся. – К тому же я не знаю координат вторжения… Забавно: изобретение нуль-полей и их практическое применение дали мне орден, звание и мизерную премию, а ликвидация – двенадцать систем.

Синги такой секрет даже за свою жизнь не продал бы.

– Авангард пять вперёд, – развернувшись, он дёрнулся, словно наскочил на стену – на яркое алое пятно кимоно с золотыми драконами: возле адмиральского кресла сидела одна из потаскух.

Отвращение выдавило из сознания Синги факт её присутствия, а теперь навалилось: он не видел красоты женщины за удушающим омерзением знания, что улыбавшееся ему существо – клон.

– Убирайся, тварь, – Синги поднял взгляд на русского. – Ваш черёд, Демидов.

Демидов развалился в кресле, перекинув ногу через подлокотник, и покачивал обхваченную за горлышко бутылку чёрного стекла с серебристой этикеткой. Рыжие непослушные волосы до плеч, охвативший голову узкий серый обруч пси-детектора и золочёные пуговицы тускло блестели в желтом свете диодов, за расстёгнутым воротом чёрной униформы контр-адмирала научного подразделения белела сорочка.