Полёт над городом

Глава 46

Этот лес нагонял на неё тоску. Весь этот чёрно-белый мир и однообразная песня голода нагоняли тоску. И снова видеть сон про него она не хотела.

Но Цагар сказал «иначе умрёшь», и она послушалась. Угроза смерти вообще удивительно хорошо мотивирует.

И вот Лида снова брела по чёртовому лесу и никак не могла представить, что делать.

Цагар сказал: если слиться с ним, если обуздать его, он станет покорен. А вот когда Лида спросила, как именно с ним сливаться, только пожал плечами. Мол, он всего лишь теоретик.

Но даже и это было больше, чем сделала для Лиды старуха, которая только кинула её в лес через зеркало. Как обучение плаванию путём забрасывания в открытое море.

Сейчас присутствие Цагара ощущалось где-то в уголке мозга. От этого было спокойно. Хорошо нырять, если привязан канатом и знаешь, если что — вытащат.

Лида шла и пыталась вспомнить всё, что знала о лесе, каким увидела его впервые, пыталась понять, каким он может быть, почему ощутила его таким голодным. Может быть, потому, что ожидала его таким увидеть? Тогда, в самом начале, был момент, когда лес показался ей безопасным. Как будто он пытался укрыть её. Но Лида перепугалась и решила, что лес относится к ней враждебно.

Через него Лида общалась с чёрной сущностью, засевшей в Саше. Но сам лес этой сущностью не был. Зато она всегда проходила через него, когда хотела встретиться с мамой или с тем же Сашей.

И Цагар сказал, что лес — её часть. Часть её силы или путь к ней.

А старуха сказала, что она ещё слишком слаба. Но не сказала, что у Лиды никогда не получится.

Если не ожидать подлянки, сам по себе лес был не страшен. Да, неприятен, зловещ и всё такое, но не страшен. Лида нашла небольшую полянку и, игнорируя цеплючие травы, осторожно примостилась в самой середине. Прислушалась.

Множество голосов, что перешёптываются на грани звука. Таинственные растения качаются, словно от ветра, но ветра нет, или Лида не может его ощутить. Тихо, немного грустно, спокойно. Словно глубоко под водой, там, где нет доступа свету и даже рыбы не могут выдержать давления.

А потом ей показалось, что лес снова норовит вцепиться в неё корнями и травами, вспомнилась боль, и Лида всё-таки испугалась.

Она бежала сквозь чёрный лес, а что-то гналось за ней, что-то нечеловеческое и от этого невыразимо жуткое. И она вылетела на опушку с криком:

— Саша!

Она сама не знала, почему позвала его, а не Цагара, почему подумала, что он придёт, что за дурацкая привычка вообще — чуть что, звать Сашу.

Но в следующий миг всё это потеряло значение.

Потому что он там был.

Подхватил её в объятия, закрывая от всего мира, закружил, поцеловал в волосы, в лоб, куда попало. Все страхи вмиг отступили, пропали, как развеянные порывом ветра. Лида ухватилась за его рубашку и на миг замерла, просто наслаждаясь близостью.

Когда она подняла голову, обстановка вокруг них, как часто бывает во сне, уже была другой: неосвещённая комната, кровать, Лида и прижимающий её к груди Саша. Он смотрел на неё несколько непривычно: с затаённой тоской, как грешник, созерцающий Мадонну. Чёрные глаза вызывали беспокойство. Лида слышала, как сильно и часто бьётся его сердце.

А потом он её поцеловал.

Поцеловал с такой страстью и жадным, словно сжигавшим его изнутри желанием, что Лида смутилась. Хотела спросить, что случилось, но он не позволил, запечатывая рот очередным поцелуем. Будто боялся, что, стоит ей произнести хоть слово, и всё исчезнет, сон закончится, разнося их куда-то далеко друг от друга.

Но в промежутках между поцелуями Лида ухитрилась позвать его:

— Саша…

Он отпрянул.

А она вдруг поняла.

Это был не сон. И не Саша.

Её целовал Цагар.

***

Лида проснулась в одиночестве. На кровати Цагара, на первом этаже. Смутно припомнила, как засыпала: он сидел тогда рядом, на плетёном стуле, и сосредоточенно печатал на ноуте.

А потом вспомнила, как проснулась посреди ночи в его объятиях.

 — О боже… — невольно вырвался сдавленный стон.

Она всё помнила. Господи, лучше бы забыла. Она приняла его за Сашу. И мало того, что перепутала, ещё и назвала его Сашей. Боже, какой стыд. И она с ним целовалась. Вовсю, и наслаждалась этим.

Господи, лишь бы Саша об этом не узнал.

Ведь это же она виновата. Она сама потянулась к Цагару, сама хотела поцелуя. Пусть и думала, что это Саша.

Ужас.

От избытка чувств Лида перевернулась и замычала в подушку.

Блин, как теперь смотреть ему в глаза? Он её считает, наверное, нимфоманкой. Днём будто ничего не помнит, ночью накидывается. И он же не знает, что она представляла себе Сашу.

Нужно во что бы то ни стало приручить свои силы. Как можно скорее. Приручить их и больше не впадать в ступор и не вытворять в бессознанке такие вещи, о которых потом пожалеет.

Тут она вспомнила кое-что другое и рывком села.

Саше нельзя долго быть в разлуке от неё. Её присутствие каким-то образом утихомиривало его приступы. Как присутствие Цагара сейчас утихомиривает Лидины. Что же это значит? Как Саша был привязан к ней, она сама теперь станет привязана к Цагару?

Нет-нет-нет-нет.

Она спустила ноги с кровати. Задача номер один: овладеть собственными способностями. Номер два: выяснить, всё ли в порядке с Сашей, и как можно быстрее с ним увидеться. Может быть, они подействуют друг на друга, как плюс на минус. И номер три: усыпить бдительность Цагара настолько, чтобы незаметно улизнуть.