Полынь

1. Глава 1. Лиза и Лёха

1. Лиза и Лёха

«Антидепрессант, защищенный от закона,

Средство забвения средь ночи Вавилона,

Вверх, вниз, вправо и влево,

Тебя мне не нужно, мне нужно твоё тело.

Ром, шарфом завязаны запястья,

Абсент, и все чувства становятся счастьем.

Вино, и тебе снова шестнадцать лет,

Разврат, грехи и запах сигарет…» *

Кайф… Подставляю лицо под теплые упругие струи и жмурю глаза от удовольствия, когда вода, мягким потоком начинает смывать с меня этот тяжелый день. Под веками яркими вспышками мелькает буйство красок, десятки лиц, гримасы, ухмылки… Утыкаюсь лбом в прохладную кафельную стенку и вытягиваюсь всем позвоночником, с истинным наслаждением ощущая, как он выпрямляется и расслабляется.

Беру со стеклянной полочки персиковый гель для душа и выдавливаю на руку щедрую порцию вязкой густо-пахнущей жидкости, размазывая ее по телу. Из динамика смартфона, оставленного на стиральной машинке, приглушенно доносится умиротворяющая композиция в сопровождении мужского сексуального чуть хрипловатого вокала. Делаю воду ещё горячее и возвращаюсь под дымящийся поток, неторопливо смывая с кожи пену.

- Черт! – сдавленно ругаюсь, захлебываясь струями, и вздрагиваю всем телом от постороннего шума.

Рокот исполнителя из телефона практически затихает и становится совсем приглушенным, доносящимся, словно сквозь вату. Взбунтовавшееся сердце понемногу приходит в нормальный ритм под действием разума, осознающего, что я у себя дома, а значит, ничего страшного здесь не может произойти. Осторожно разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и решительно берусь за ручку дверцы, с характерным звуком отодвигая ее в сторону.

- Макси, мать твою за хвост! – шиплю на сиамскую заразу, с издевательским видом взирающую на меня с крышки стиральной машинки. И даже не думает опустить свою дрянную лапку, так и замерев в моменте, совершенно не скрывая факта преступления.

Выключаю воду, выхожу из кабинки и поднимаю с пушистого коврика свой телефон, попутно нажимая на нем паузу.

- Усы выдерну, говнючка! – грожу наглой темной морде, что смотрит на меня с презрением и даже не думает шевельнуться.

Обидно, черт возьми. Какого ражна эта шерстяная дрянь ни во что меня не ставит? Еще несколько секунд дую щеки и, молча и угрожающе, тычу в её теплый нос указательным пальцем, после чего сдаюсь и ласково тереблю бунтарку за ухом.

Когда лимит моей нежности оказывается исчерпанным, открываю дверь из ванной, выпуская в темный коридор белые клубы пара, и влажными ступнями бесшумно шагаю в сторону спальни.

- Ой, - сдавленно вздыхаю, когда вижу на постели распластанное полуголое мужское тело с, прикованными к изголовью, запястьями. – Ха-ха, - тихо смеюсь в кулачок, безошибочно определяя в этом Аполлоне Лёху. – Ты как, вообще, умудрился? – перешагиваю порог в комнату и подхожу ближе, замечая, как на голубоватом от света луны, струящегося из окна, лице надета темная маска, закрывающая глаза.

- Пф, не спрашивай, детка, - тяжко вздыхает, содрогаясь в низком грудном смехе. – Пришлось постараться. Иди ко мне, - нетерпеливо елозит, подаваясь бедрами вперед, и мое внимание привлекает отчетливый бугор, торчащий под неплотной тканью темных боксеров.

Молча дергаю за край полотенца, и оно с тихим шорканьем падает к моим ногам. Переступаю на носочках влажную ткань и упираюсь коленом в край кровати, осторожно подбираюсь и опускаюсь между его, широко разведенных, бедер.

- М, что там за киса подкралась? – таинственно шепчет, расплываясь в порочной предвкушающей улыбке.

- Мр-р-р, - негромко мурлычу, изгибаясь в пояснице и потираясь щекой о его стояк, счастливо дрогнувший под тканью нижнего белья.

В углу спальни тихо рокочет проектор ночного неба, рисуя на потолке пурпурные клубящиеся облака с россыпью ядовитых неоновых звезд. Игриво закусываю нижнюю губу и тяну ноготком указательного пальца резинку боксеров вниз, выпуская на волю измучившегося зверя. Крупная гладкая головка ударяет по губам, и я бью по ней в ответ кончиком языка.

- Ах, ты с-с-сучка, - рвано шипит Лёха, хватая воздух через чуть приоткрытые губы.

- Ну-ка, повтори, - шутливо грожусь, вполне ощутимо впиваясь ногтями в его накаченные каменные бедра.

- Молчу – молчу, твори, что хочешь, - спешно кается, подаваясь вверх, и я решаю сжалиться, опускаясь ртом на его стоящий колом член. До конца, до упора.

Чувствую, как горячая головка упирается в горло, расслабляюсь и пускаю её ещё чуть дальше. Внизу живота нарастает и всё ощутимее толкается зудящая вибрация, требующая близости. Несколько минут упиваюсь его хрипящими стонами, и когда мое собственное желание становится уже нестерпимым, с пошлым хлюпаньем выпускаю, уже полностью готовый к разрядке, ствол изо рта.

- Ты садистка, - сокрушенно стонет Лёха и протестует недовольным сопением.

- Ну, ты же этого хотел? – ухмыляюсь в ответ и без предупреждения насаживаюсь на подрагивающий гладкий член, что легко скользит внутрь мокрого лона, заполняя меня своим размером и теплом.

Небольшая комната наполняется унисоном наших сдавленных стонов. Упираюсь ладошками в его рельефную чуть влажную грудь и запрокидываю голову, медленно опускаясь вверх и вниз… Вверх-вниз… Тугой узел, давящий между ног, начинает потихоньку развязываться. Слегка ускоряюсь, слыша в ушах только свое собственное громкое дыхание, и где-то на затворках сознания понимаю, что ощущения в ладошках будто изменились.

Снова сбавляю темп, лишая себя желанной разрядки, и провожу руками по мужской груди, что внезапно стала прохладной и будто… Неровной, что ли? Как чешуя у змеи…