Полюби меня таким. Книга 1

Глава 1

Дарья

Чёртова погода, долбаный гололёд, гребанная инкассация, заставившая меня вылезти из тёплого офиса в такое дерьмо. Середина марта, а ощущение, что январь с февралём эстафетную палочку делят. Плитка, положенная на тротуаре, превратилась в каток, снег, падающий крупными хлопьями, обрывает видимость в диапазоне двух метров, то тут, то там слышен отборный мат. Поскользнувшись, тоже матерюсь и на погоду, и на руководство, которому срочно понадобилось пополнение счёта.

За спиной слышу «блядь» и удар под ноги. Лечу назад, размахивая руками, и представляю треск моей головы об плитку, но падаю на что-то мягкое. Поворачиваюсь, подо мной привлекательный мужчина, бледный правда немного и без сознания. Головой, похоже, хорошо приложился.

Бью его по щекам, возможно, слишком сильно, но я напугана и не знаю, что делать – первый раз подо мной такой симпатяга. Открывает глаза: тёмно-голубые, тягучие, затягивающие в глубину, смотрит дезориентированным взглядом куда-то мимо меня.

- Мужчина, с вами всё в порядке? Сколько пальцев? – Трясу перед ним рукой, показывая три пальца. – Мужчина, сколько видите пальцев?

Но он абсолютно невменяемо смотрит на меня. Может, сотрясение, а может, принял чего? Не успев дотянуть мысль до логического конца, оказываюсь прижата к его груди, а губы накрывает жадным поцелуем. И я уже под ним, распластана на снегу. Придавлена мощным телом, терзаема голодным поцелуем. И от этого действия я улетаю. Он просто высасывает моё сопротивление, мои силы. Язык сметает все барьеры, хозяйничает во рту, вылизывая нёбо, зубы, посасывая мой язык. И мне всё равно, что мы в центре Москвы, что любопытный народ замедляется, останавливается посмотреть на этот сумасшедший танец страсти. Я через пальто чувствую его эрегированный член, вдавливающийся в мой живот, и готова раздвинуть ноги прямо здесь, заняться доггингом, и насрать на зрителей.

- Максим Валерьевич, как вы себя чувствуете? – Слышу сквозь пелену сознания. – Может, скорую вызвать?

Нас поднимают, вижу мужчину лет тридцати пяти. Он отряхивает пальто с моего сексуального объекта, крутит его, осматривая, и что-то говорит-говорит, а меня накрывает стыд, такой мерзкий, липкий. Пользуясь суетой, скрываюсь за колонной в переулке, вжимаюсь в неё, боюсь шевельнуться. Так и стою с закрытыми глазами на онемевших ногах, может, час, может, минут пять – не знаю.

И инкассация уже не нужна, мне вообще уже ничего не нужно. Задками, практически, ползу до двери, только бы никто не увидел. Влетаю в офис грязная, в снегу, в гранулах реагента, на голове бардак, в глазах нездоровый блеск. Удивление и любопытство в глазах коллег, а мне пофиг, мне домой надо, срочно.

- Даша, с тобой всё хорошо? – интересуется Татьяна, главбух, одинокая, но мировая женщина. Такая – и в избу, и коня, в общем всех в бараний рог свернёт – Что-то случилось?

- Упала. Сильно. Головой ударилась, - коротко рапортую, кидая деньги в сейф. – Инкассацию не провела, банкомат на приём не работает.

Сажусь, прячусь за монитор. Не могу же я сказать, что была недалека от оргазма, целуясь при всех с незнакомым мужиком.

- Тань. Можно я домой пойду, голова раскалывается, работать не могу. - Зарываюсь пальцами в волосы, тру виски, а перед глазами шикарный экземпляр мужского вида с чёрными, как смоль, волосами, небольшой щетиной и потрясающими глазами грозового неба, заставляющими тонуть, теряя воздух и разум.

- Конечно, Дашуль, иди. Сама доедешь? Может, курьера попросить проводить? – Беспокойство Татьяны цепляет струны совести, но мне очень надо уйти, и я готова притворяться, что у меня сильнейший удар, возможно, сотрясение, или ещё хуже – дурочкой стану.

- Танюш, спасибо за заботу, но я сама доеду, выпью таблетку и доеду. А дома отлежусь и завтра как огурчик на работу.

Как в метро ехала, не помню. Повезло, что моя станция конечная, и из прострации вывела женщина, сидящая рядом. Добрела домой, пару раз ловя равновесие на льду, разделась и под душ. Хорошо, что дома никого нет: Маришка, старшая дочь, у мужа живёт, Вадик с Алькой в школе ещё, Денис, как всегда, в командировке. Выхожу из ванны, достаю бутылку вина. Пью я редко, когда душе больно. А ей сейчас очень больно.

Мне сорок, замужем уже двадцать два года. С мужем познакомилась в шестнадцать, он из армии пришёл, такой взрослый, интересный. В восемнадцать выскочила замуж, бежала от жёсткой опеки матери, да и к Денису за два года привыкла. Описываемых в романах искр не было, всё ровно, без страсти. А сейчас, ополовинив бутылку, спрашиваю себя: что я получила от этого брака? Троих детей, обещающих наплодить кучу внуков, вечно отсутствующего мужа, для которого допуск к телу закрыт уже более двух лет, и квартира в ипотеку, для оплаты которой периодически беру подработки.

Реакция на этого мужчину, скорее всего, была от долгого воздержания, или от незнания других, кроме мужа. Произошло типичное усыхание чувств и либидо. А поцелуй пробудил ненужные эмоции, сковырнул панцирь, прячущий чувства. Я, кажется, похоронила себя в этом браке. И так тошно от этого.

Добив бутылку, почувствовала себя бухой в слюни, кое-как добралась до кровати и провалилась в тухлую серость без снов.

Максим

Отсутствие налички вынуждает идти к банкомату. Ненавижу Москву в это время года: снег, холод, подтаявшее дерьмо под ногами. Если бы не крупный контракт, требующий моего жёсткого контроля, хер бы я строил из себя белого медведя.