Попаданец для драконши

68. Друг

Эллиота я нашел на площадке перед рыцарским корпусом. Небо заволокло тучами настолько черными, что темные башни замка Лэд на их фоне казались белыми. Сверкали молнии - правда, так далеко, что росчерков в небесах не было видно. Лишь вспышки да гром оповещали о том, что идет самая настоящая буря. Но Эллиот, так похожий на тощую девчонку, не обращал на приближающуюся непогоду ровным счетом никакого внимания. Пыхтя и отдуваясь, он упражнялся с двуручным мечем. Оружие в его руках превышало рост рыцаря, он даже поднимал в воздух его с трудом. Однако было в движениях Эллиота что-то такое, что заставило меня застыть на месте и зачарованно любоваться его тяжелым, странным танцем. И, видно, сидел я так тихо, что парень заметил меня только когда оружие выскользнуло у него из рук и со звоном повалилось на устилавшие площадку камни.

- Чего уставился, принц? - спросил он - как всегда без особого почтения.

- Любуюсь, - сознался я. - Если ноги себе верну - научишь?

- Чтобы даже оторвать тонгр от земли тебе придется до этого тренировками спустить с себя семь потов, - фыркнул Эллиот. - Впрочем, я бы посмотрел на то, как его высочество языкастый принц будет пыхтеть, отжимаясь от земли.

- Ну, судя по тому, что мы с тобой примерно одной комплекции, у меня должно получится, - поддел его я.

Эллиот поморщился - совсем по-женски, надо сказать. Я еле удержался от того, чтобы ввернуть еще одну шпильку в его адрес. Те времена, когда я его побаивался давно прошли. Как и те времена, когда я относился к его проблеме как к бокалу из тонкого хрусталя.

- То, что я выгляжу как баба, не отменяет того, что я - мужик, - огрызнулся Эллиот. - Причем мужик, который каждый день поднимает вот эту здоровую железяку. Ты, конечно, тоже не женского пола, но ты калека и не поднимаешь в день ничего тяжелее чашки с чаем. Исходя из этого, как думаешь, что с тобой будет, если я тебе немного съезжу кулаком по лицу? Так, для профилактики и чтобы не приходил поглумиться.

- На самом деле я и не думал глумиться, - улыбнулся ему я. - Знаешь, на моей родине есть поговорка - свинья грязь везде найдет. Это про тебя. Вечно ты видишь всякую гадость, которой нет.

- Правда что ли? - фыркнул Эллиот. - Ну надо же, какой я, оказывается, мнительный.

- Ласла говорит, что это - твоя лучшая черта. Я с ней согласен.

- Я называю это осторожностью, а не мнительностью. К тому же...

Он посмотрел на меня, и мне показалось на секунду, что из-за его физической усталости на секунду проглянула усталость душевная. Эллиот... пожалуй, был одним из тех людей, которые помимо придворной маски носили еще и психологическую. Мне все казалось, что он зарыл что-то в себе, какое-то свое чувство или качество. Зарыл так глубоко, что было непонятно, что это. То ли мягкость он свою отсек и спрятал, то ли любовь к миру, жизни и людям, то ли еще что-то в этом вроде. Только вот это не сделало его сильным, как он думал. Озлобило только.

- К тому же когда охраняешь королеву довольно быстро начинаешь нервно дергаться от каждого слишком громкого звука, - продолжил Эллиот. - Каждая тень кажется тенью врага, каждый страшный сон - зловещим предостережением. Не поверишь, но я почти раз в неделю вижу во сне, как ее убивают. То травят, то втыкают нож в грудь, то выкидывают из окна. Поживи так год, два - и ты сам станешь параноиком. Не понимаю, как ты вообще можешь вести такую беззаботную жизнь здесь. Я все думал - может, ты туповат... но что-то не похоже.

- Комплимент? - удивился я. - От тебя? Никак мир сегодня к вечеру должен рухнуть.

- Заткнись, - поморщился рыцарь. - Беру свои слова обратно - ты туп как пробка. Да еще и ядовит, как гадюка.

- На самом деле я боюсь, - пропустил я оскорбление мимо ушей. - Просто не показываю. Да и я привык жить с этим ощущением страха и беспомощности. Представь себе, что у тебя не работают ноги, Эллиот. Если в соседней комнате твоего маленького дома что-то загорится, то ты, возможно, не успеешь сбежать. Любая громко лающая собака для тебя - проблема. Не говоря уже о том, как небезопасно на моей родине выходить на улицу. Гопники... хулиганы, в общем, на каждом шагу. Еще и район у меня был мерзкий.

- Отвратительно быть тобой, - заключил Эллиот, опустив меч на землю и утерев со лба пот. - Однако ты ведь не чтобы поговорить по душам пришел? Чего тебе надо, заяц? Говори и выметайся, ты мне мешаешь.

- Я хотел попросить тебя кое о чем, - решив, что я и правда достаточно долго размазывал кашу по тарелке, сказал я. - Хочу поговорить с Норлейвом с глазу на глаз. Но тюрьма, я так понимаю, открывается только твоей рукой.

- Тебе зачем? - удивился рыцарь, а потом с отвращением поморщился. - А... решил еще немного покопаться в грязном белье Ласлы? И не стыдно тебе?

- Не стыдно, - пожал я плечами. - Она сама не расскажет, а я... я просто чувствую, что пока я всей истории не знаю, у меня не получится снять с нее проклятье. Да и секреты я, честно сказать, не люблю.

- Она ведь к тебе как к родному, - пожурил меня Эллиот. - Втерся в доверие, живешь за ее счет, во всем она тебе потрафляет. Нет бы сидеть тихо и наслаждаться тем, что есть, а ты - гадишь. Лезешь в душу, козел, бередишь ее старые раны.

- По своему скромному опыту я уже понял, что ей это только на пользу, - покачал я головой, а потом позволил себе огрызнуться. - К тому же если бы я ходил перед ней на цыпочках как все вы - грош бы мне цена была.