Попаданка в постель Верховного жреца бога смерти

6 Арман 

МАРИНА 

  Уставившись на серый щербатый потолок, гоняла по кругу мысли: «Я умерла. Как так? Чужое тело. Чужой мир. И муж... чужой... Упырь!» 

  Стукнула кулаком по мягкой постели — не столь эффектно, как у злого пироманта, но эмоции выплеснула, и смогла сойти с протоптанной тропы: от лежания на печи только Илья Муромец выиграл и Иванушка-дурачок. Всё происходящее было сродни безумию, но сходить с ума как-то не хотелось. К этой ситуации надо подойти с другой стороны: принять навязанные условия и выяснить правила игры.

  Мне приходилось менять место жительства и работы, и эмоции в какой-то степени схожи, если отодвинуть диагноз «ты умерла». Может, моё настоящее тело действительно мертво, и вскоре закопают на кладбище... бр-р... Но я мыслю, а значит — существую. Существую — значит, живу! Вот как всё просто, если не погружаться в пучину депрессии, да и скучно там — в этой депрессии, особенно если здесь не существует мороженного. Не заесть даже будет.

  От мысли о сладком лакомстве во рту набежала слюна, а тихое урчание в животе навело на вывод, что пора подумать о серьёзной еде. Или на худой конец — воде, пока я не пойму, как добыть первое. Но на поиски воды, еды и живой доброй души в одном полотенце не отправишься. Так я переключила всё своё внимание на огромный шкаф, в котором можно было схоронить человека четыре, а если бочком, то и все семь-восемь, в зависимости от комплекции. 

  Фыркнула себе под нос за такое сравнение. Я решила не унывать, а у меня шкафы гробами стали. 

  Обычно, попав в чужой дом, я ни за что не полезла бы в чужой гардероб и не стала бы перетряхивать каждую тряпку в попытке понять что это, для кого и как надевать. А тут (раз я должна в какой-то степени заменить хозяйку тела) тело надлежало приодеть. Самое удивительное, что самочувствие было замечательным, если не считать лёгкой головной боли от всего этого дурдома. 

  Больше всего времени я уделила якобы мужской одежде. Одно платье рискнула надеть, чтобы поудивляться разницей пропорций мужа и жены. Ну настоящий бугай, нашедший себе дюймовочку.  

  «Хм, а есть ли у них здесь сказочные существа?» – на этой мысли меня и застали врасплох: послышалось копошение в замочной скважине, дверь с тихим скрипом приоткрылась.

  Я остолбенела перед трюмо. Сердце сорвалось в галоп, подначивая найти место куда спрятаться понадёжнее. 

– Можно войти? – послышался неуверенный мужской голос из-за двери. – Я покушать принёс, – добавил он.

Голос не был похож на голос «хозяина» моего нового тела, и это немного обнадёжило. Откровенно плюнув на свой внешний вид, повелительно крикнула:

– Заходите!

  Дверь открылась пошире, и в комнату зашёл мужчина с подносом в руках. Мы обменялись изучающими взглядами: я припоминала, где видела его, а он, видимо, где видел надетое на мне платье. 

  – Ты собираешься ходить в этом? – спросил он, поставив поднос на стол.

  – Подшить, ушить и вполне сойдёт, чтобы выразить моё состояние души, – ворчливо отмахнулась я, припомнив все проделки франта.

  – Состояние души? – переспросил мужчина, обернувшись ко мне лицом. В его карих глазах плясали смешинки, настораживая — явно что-то надумал себе, и по лицу видно: он ещё тот хитрец.

  – Сутану такого цвета носят только жрецы бога смерти. Сам Мароук, бог смерти, не очень жалует женщин, поэтому среди прислужников их мало, а среди жрецов — нет, – сообщил франт, плотно прикрыв массивную дверь.

  – Хочешь сказать, что такое платье, даже моего размера — мне носить нельзя?

  – Хочу сказать, что служители храма не поймут тебя, если увидят в таком наряде, даже если подгонишь его по своей фигуре. По нужной фигуре, – поправился он и, наконец, представился так, словно между делом: – Моё имя Арман Далморт. При храме бога смерти я работаю капитаном охраны. Искренне надеюсь, ты не будешь держать на меня зла из-за того, что я следовал указаниям вышестоящего.

  На языке вертелись слова, коробя неприятным привкусом:

  – Верховного жреца? – всё же уточнила, не сумев подавить злую интонацию.

  – Да. – Лёгкая улыбка коснулась его губ. Он будто засиял изнутри, преобразившись на глазах в ещё более обворожительную версию самого себя. – Присаживайся, поешь. Потом помогу тебе переодеться. – Я икнула от такого обещания, и он поспешил меня успокоить: – Подберём более подходящий туалет, и помогу зашнуровать, если не справишься.

  – А женщин для этого нет?

  – На весь храм всего две — ты и кухарка, – поведал он известный всем (но не мне, конечно) факт.

  – Ты же говорил про женщин среди прислужников, – припомнила, увидев нестыковку в его словах.

  – А ещё сказал, что Мароук не жалует женщин, поэтому их в его храмах мало, а в столичном — нет, – разъяснил хитрец, приглашающе отодвинув стул.

  Тихое урчание в животе вынудило сдаться и первым делом поесть, а потом уже мучить мужчину вопросами. Его манера общения и улыбка, не сходящая с лица, подкупали, зародив мысль использовать этого самовлюблённого франта в качестве источника информации. У жреца что-то спрашивать — чревато погромом.

  Сделав мысленно пометку «узнать: Верховный жрец всегда был таким психом или съехал с катушек по случаю моего появления в теле его жены?», приблизилась к столу, придерживая непомерно длинную юбку. Уселась на предложенный стул и взглянула на глубокую тарелку с тёмно-коричневой водой. Насыщенный резкий запах не вызвал доверия.

  – Что это? – деловито поинтересовалась, словно поймала за руку отравителя.

  – Суп, – усмехнулся Арман. – Точнее бульон с травами, как раз чтобы восстановить силы и укрепить тело.

  Я пронзила его испытывающим взглядом, выискивая признаки лжи в его весёлых глазах и изогнутых в полуулыбке губах.

  – Смотри! – бросил он и уселся на второй стул, придвинув его поближе ко мне. Выхватив ложку из-под моего носа, мужчина зачерпнул бульон, отправил первую пробу себе в рот, не морщась, проглотил и продемонстрировал язык, с наслаждением облизав губы.