Попробуй укротить меня

Глава 13

Стоим мы с Фиаммой, взаимного недовольства исполненные, разглядываем друг друга так, словно впервые видим, однако восторга от увиденного заранее не испытываем. И, что характерно, взор Фиаммы нет-нет да соскальзывает на злосчастный браслет. Переулок тонет в тумане, густом, точно сметана, мне не надо оборачиваться, чтобы знать, что позади меня собралась плотная мглистая пелена, в которой с внешней стороны при всём желании ничего не разглядишь. Меня тут могут превратить в фарш и размазать красивым ровным слоем по обеим оградам, и никто не заметит моей бесславной кончины.

Да и рассчитывать, что секретарь Эвана просто этак удачно мимо проходила, явно не стоило.

– Что он тебе сделал? – я взмахом указала на кровавые разводы. – Платил мало, замучил сверхурочными?

– Ничего, – пожала плечами Фиамма.

– То есть ничего личного?

– Да.

– Тогда на кой… то есть зачем?

– Ты не понимаешь, – не вопрос, утверждение.

– Я много чего не понимаю, – не стала я отрицать очевидного и извлекла из кармана платья письмо. – Например, почему ты не отравила весточку моей семье.

В блёклых голубых очах мелькнула тень умеренного удивления.

– Я отправила.

– Совершенно случайно забыв указать полис и опустив письмо в ящик для бесплатной корреспонденции по Лилату? Интересно, куда бы оно дошло таким замысловатым образом? Ах да, вероятно, никуда, – скрыть злой сарказм я не потрудилась.

Если уж помирать, то хотя бы предварительно выяснив правду. А там, глядишь, стану духом неупокоённым, найду какого-нибудь медиума доморощенного и стану донимать бедолагу, пока тот не разыщет мою семью и не расскажет им трагическую историю гибели Тессы Эльяни.

– Откуда оно у тебя?

– Нашла в своей комнате.

Фиамма склонила голову набок, окинула меня очередным брезгливо-недоумённым взглядом. Так, пожалуй, горожане среднего класса, но не чрезмерно обеспеченные должны смотреть на бедняка, нежданно-негаданно выигравшего в лотерею. Вроде и сами не бедствуют, но хочется-то большего, а тут этакая уйма деньжищ досталась какому-то голодранцу.

– Что она сделала, чтобы заслужить твоё внимание? – вдруг произнесла секретарша тоскливым, обречённым тоном. – Почему ты выбрал её, а не меня? Я столько лет служила тебе верой и правдой… принадлежала лишь тебе… и что взамен? Ты запер меня здесь, отвернулся от меня… а теперь ещё, словно специально, одариваешь своей милостью чужеземную девчонку?

Э-э… это она о чём?

Я осторожно огляделась через плечо, однако позади клубилась только непроницаемая мгла, скрывающая и улицу, и дома, и даже небо, поднимаясь над нашими головами наподобие купола. И как-то тихо подозрительно… не может же быть так, чтобы за всё это время не проехал ни один мобиль и не прошёл ни один прохожий? Или этот чудо-туман поглощал все посторонние звуки?

Отлично. Вопить «караул, убивают, насилуют» бесполезно.

– Ты была искателем, – пробормотала я, вспомнив рассказанное Рианн сегодня.

– Была, – Фиамма резким, неестественным движением дёрнула головой, что, признаться, в человеческом исполнении смотрелось довольно жутковато. Показалось на мгновение, что голова сейчас и вовсе отделится от тела и улетит куда-нибудь в сторону. – Когда-то давно. Я была свободна. У меня… словно были крылья. Каждый искатель приносит… своего рода клятву верности Лилату, каждый обещает отдать всего себя городу… не другим людям и нелюдям, не начальникам и главам кланов, не всем этим бесчисленным хозяевам предприятий, бизнесов и банд. Нет, ты хранишь верность Лилату, и только ему, получаешь возможность свободно покидать его пределы, приносить и уносить с собой что вздумается. Надо только не забывать возвращаться, – в глазах Фиаммы появилось мечтательное, почти нежное выражение, которого я прежде за ней не замечала. – Вы едины, вы часть друг друга, вечная, неделимая… Но что дано однажды, то можно и забрать, не так ли? И клятвы верности ничего не стоят. Особенно для городов. Все предают, Тесса, никому нельзя верить, ничью руку помощи нельзя принимать. Лилат меня предал. Бросил на откуп извечному Ничто, лишил крыльев, запер в кольце собственных стен. Я хотела вернуть его… его внимание. Искала проводников, надеясь добиться ответа через них. Нашла Эвана и после некоторого наблюдения он показался не самым плохими вариантом. Я согласилась работать на Эвана, помогала ему… знания искателя, даже бывшего, всегда пригодятся в его деле. Он начал мне доверять, – секретарь подняла руку, посмотрела задумчиво на собственные пальцы с накоротко остриженными ногтями без намёка на даже бесцветный лак. – Почему вы так стремитесь доверять кому-либо? Едва знаете того, кто рядом, едва ли хотите узнать его по-настоящему, но уже доверяете, слепо отдаёте ему все помыслы и чаяния, будто он никогда вас не предаст, никогда не растопчет. Это нецелесообразно, рискованно – так открываться. И ради чего?

В голосе Фиаммы прозвучало настолько искреннее непонимание, что я аж растерялась. Что тут можно ответить? Да, мы такие, зачастую ни вурдалака не знаем своих же близких, просто не хотим ни знать, ни вникать в чужие проблемы, однако доверяем безоговорочно? Что нам нужен тот, на кого мы можем положиться, кому мы и впрямь отдадим все наши мечты, надежды и мысли? Необязательно возлюбленный, но родич или друг?