Порочного царства бог. Бонус 18+

2. Второй первый раз

В следующий миг мы оказались лежащими на постели и целующимися. Но сложности совместной ночи на этом не закончились: нижние штаны жали неимоверно, и через некоторое время я расстегнул пуговицы в паху, выпуская Кавендиша-младшего на свободу.

Смущенная любовница тихо взвизгнула и отпрыгнула спиной назад. Еле успел схватить ее за щиколотку, иначе пугливая девушка-паренек свалилась бы с кровати.

- Да что с тобой, Амелия? - опешил я и затащил ее обратно на постель. - Ты ведь не девственница уже, чего истерику при виде голого тела закатываешь?

 - ОН... ужасен! - простонала она и брыкнулась животом вниз, спрятав лицо в ладонях.

- Почту за комплимент, - сухо ответил я. Несносная девчонка лишь замотала головой и еще сильнее нырнула верхней частью туловища в подушку, отчего его нижняя половина кокетливо приподнялась.

Вот это ты зря, Амелия... Точеная спина с тонкой талией и ложбинкой посередине плавно переходила в два аппетитных холмика ягодиц, призывно натянувших полупрозрачную ткань штанин. Зрелище не располагало к умиротворению. Эх, избавить бы эту задницу от чересчур тесного белья да пристроиться сверху... Воистину, лишь самообладание истинного аристократа помогло мне удержать себя в рамках приличий.

- Мисс, пожалуйста, у нас ведь уговор!

Я взял трепещущую девушку подмышки, перевернул ее и мягко уложил рядом с собой - джентльмены всегда остаются джентльменами, даже когда внутри них просыпается грубое похотливое животное.

- Кажется, я передумала... - выдавила она, натужно краснея и отворачиваясь. - Прошу, отпустите меня, лорд!

Она сказала это очень просяще, и всхлипнула жалобно и брови домиком подняла. А я, скотина такая, вместо того, чтобы ее пожалеть, захотел еще неистовее.

Никуда я тебя не пущу, даже не думай. Иначе следующие пять лет буду разгребать последствия новой душевной травмы ввиду того, что очередная возлюбленная сбежала, завидев мое мужское достоинство.

- Ты сказала "прошу, возьмите меня?" - я притворился дурачком и, не слушая возражений, полез целовать ее в ухо. - Не могу отказать столь прелестной леди...

- Нет! - пискнула она и зачем-то прикрыла грудь руками. - Отпустите... Ой, щекотно! Зачем же туда языком?.. Ах...

Под напором моих поцелуев ее возражения быстро иссякли. Малек обмякла, растеклась по кровати малиновым пудингом, полузакрыв глаза и с готовностью принимая мои ласки. Вот, хорошо...

Все испортил член. Девушка доверчиво прильнула ко мне, но вдруг ненароком прикоснулась бедром к вздыбившейся плоти.

- Мамочки!.. - она мигом сбросила негу и дернулась прочь, но я не дал убежать.

- Амелия, прекрати... Он не кусается, - взял ее руку и положил туда, где ей и было самое место. - Потрогай его. Правда, приятно?..

Бывший секретарь во всю ширь распахнула глаза и с величайшей осторожностью погладила нежную, но твердую, как копье, плоть. Выглядела она при этом так, будто вот-вот собиралась хлопнуться в обморок: лицо ее сначала порозовело, потом побледнело и даже позеленело. Нюхательная соль! Мне срочно нужна... А-а-а, какая, к черту, соль? Я бессильно облокотился на руки: ее трясущиеся ладошки подчинили меня и лишили способности связно думать. Мысли путались и будто бы даже вытекали через уши, размягчаясь от неловких, но таких желанных движений. Приятно! Как же это приятно!

- Ну вот, девочка моя... - прошептал я, успокаивая то ли ее, то ли себя. - И ничего такого страшного, да? Ты ведь уже делала это тогда, так ведь?

- Неужели вы... ВСПОМНИЛИ? - Амелия уставилась на меня огромными глазами, и мою душу тут же начало затягивать в воронку ее расширившихся в темноте зрачков.

Я помолчал, зная, что ответ ее расстроит, и продлевая момент умопомрачительной ласки.

- Если честно, нет. Просто предположил.

- Ах, вы!.. - она зло прищурилась и резко дернула вниз внезапно сжавшейся рукой.

Да так еще лучше! К черту телячьи нежности!

- О-о-о... - простонал я. - Сколько в тебе необузданности!

Журналистка занесла руку с явным намерением одарить меня еще одной оплеухой, но мне вдруг резко расхотелось играть. Я сел и рывком стащил с нее кальсоны. Что-то хрустнуло и надорвалось. Возможно, это иссякло мое терпение. Или сердце разломилось напополам при виде ее стройных голых ног.

- ОПЯТЬ ПОРВАЛИ?! Да что ж такое-то! - вскричала пораженная журналистка и мигом юркнула под одеяло. Но скрыться от меня не смогла - я бросился за ней следом, одновременно закапываясь в покрывало и освобождаясь от собственных штанов.

Последовала минута напряженной, полной ожесточенного сладострастия борьбы. Она попыталась сжать ноги, но я раздвинул их коленом и влез между ними; хотела оттолкнуть мой рот, но я поймал пальцы губами и слегка прикусил - просто рефлекторно. Амелия в ответ цапнула меня за подбородок - умышленно, больно и с мстительным удовольствием.

Я зашипел от боли, завелся еще сильнее и просунул одну руку между нашими сплетенными телами. Быстро сжал грудь, огладил впалый гладкий живот и направил ее еще ниже.

- Как тебя вообще угораздило опозорить семью?.. - пропыхтел я между делом. - С таким-то желанием защитить свою добродетель?

- Тогда все было иначе... - девчонка обмерла, разрываясь между двумя порывами: стеснительно сжаться или, наоборот, раскрыться навстречу ласке. - Я вас любила и хотела...

- А сейчас? - погрузил пальцы в бархатистую влажность ее лона.

- Ненавижу, - выдохнула она, запрокидывая голову и закусывая губу. Получилось скорее страстно, нежели брезгливо. - И н-н-не хочу...

Врушка. Какая же ты врушка, Амелия!

- А зачем ВЫ тогда... - девушка зажмурилась, предчувствуя самый тяжелый и вместе с тем приятный момент. - Зачем воспользовались мной, если ничего не чувствовали?

- Потому что любил, - я стиснул зубы, стараясь войти в нее медленно и осторожно, и все равно теряя контроль и судорожно врезаясь в разгоряченную мягкую плоть.