Портретное сходство

глава тринадцатая

С появлением Мирамис, книга Фила отошла на второй план. Деньги кончались, работы небыло. Была ли это любовь? Нет, Филипп твердо знал, что это исключено. Он искал музу для книги, но муза всё и погубила.  

Утром он провожал её в университет, вечером – они встречались на площади и шли в парк. День, за днем, через день. Потом, всё реже и реже…  

Весеннее утро Фил пролежал в постели, вспоминая о тех забытых листах, исписанных и заброшенных в тумбу. Он резко перемахнул через кровать и достал сразу всё, что когда-то бережно проверял и переписывал. Но лишь взглянув на первую страницу, он отбросил рукопись и ушел на кухню, готовить кофе. Без идей и мыслей, с чистой, как лист бумаги, головой. Пропало рвение к поиску работы, к деньгам. Всё будто стерлось, стерлось весенним, первым теплым лучом солнца.  

Холодные деревья и тротуар стали его спутниками. Фил свернул к Академии, в надежде встретить кого-то знакомого, но его поприветствовал лишь тлеющий, некогда величественный, фасад за, вражески колючим, забором. И даже эта картина не заставила его хоть капельку вернуться в реальный мир. Пробудило Фила следующее: за рогом мелькнул солнечный зайчик косы Мирамис. Он почувствовал холод весны, заметил пасмурное небо над головой, но с места не сдвинулся. Пересечься с Мирамис Фил желанием не горел.  

В свежую голову вновь наползли червячки бытовых вопросов. Фил развернулся и отправился той же дорогой назад, хотя сам путь представлялся совсем другим. Вывеска с изображением слона преградила ему путь, норовя задеть по лбу. Не раздумывая, Фил шагнул в открытую дверь. Пахнуло пивом и жареными пирожками, вперемешку с колбасой. Небольшое помещение вмещало множество людей, которые забегали сюда лишь перекусить. «Такая себе, заводская столовая» – подумал он и присел за крайний пустой столик у входа. Фил не думал что-либо заказывать – просто необходимо было отдохнуть от весны.  

– Заказывать будете? – голос над головой вырвал из оцепенения.  

Фил поднял глаза и встретился взглядом с официанткой, которой точно небыло в зале, когда он вошел.  

– Нет, не буду… – он повнимательнее присмотрелся к ней. – Фав?  

Девушка в недоумении тоже принялась рассматривать молодого человека.  

– Неужели я так плохо выгляжу, Фав? – продолжил он. – Фавста, это же я. Фил.  

– Филипп? Ты? … Не узнала тебя. – Фавста поглядела по сторонам и быстро села рядом с ним. – Мирамис…  

– Давай не будем о ней. – остановил Фил. – Ты-то, давно здесь работаешь?  

Девушка смутилась и поднялась вновь.  

– Со вчерашнего дня. Знаешь про Академию?  

– Видел.  

– Ну вот… – она бросила на Фила печальный взгляд. – Ты не спешишь? После обеда подойду, поболтать?  

– Полностью свободен.  

Фавста кивнула и ушла к соседним столикам собирать заказы. Через час она сидела напротив Фила и рассказывала все подробности Большого Взрыва, очевидцем которого была лично. Оказалось, один химик устроил на шестом этаже лабораторию и работал там только по выходным, ибо был не уверенным в себе (парень соображал, что творит). В итоге, он смешал что-то и ушел на обед к вахтеру, а через несколько минут везде повылетали окна.  

– Я как раз шла туда… – сказала Фавста и голос её дрогнул.  

– Зачем? Выходной же…  

– Род… Роджер там всегда на выходных… – девушка опустила глаза и заплакала.  

– Список жертв объявляли? – спросил Фил, попытавшись её успокоить, но это не помогло.  

– Говорю же – выходной был. Никого не нашли, вот в чем дело. Вахтер знает только. – она не смела поднять глаз, потупившись, глядела только в темное полотно стола.  

– Слушай, идем прогуляемся.  

Она кивнула и, откинув тяжелые волосы с лица, вышла вместе с Филом в, нагретый городской жизнью, вечер.  

В воздухе витала некая безысходность. Набухшие почки в сумерках казались зловещими. Бежевые туфли Фила затягивала густая грязь и болезненная слякоть. Вновь вернулась злость на погоду, на окружающих, на самого себя. Контроль слаб с каждым перекрестком, ведь приходилось останавливаться и вязнуть в мерзкой жиже на светофоре.  

Внезапно, в конце улицы ему что-то померещилось, кое-что знакомое, но он не мог точно понять – что именно. Фил скосил глаз на Фавсту – она ничего не видела, потупившись, шагала рядом, не обращая внимания на внешний мир. Они шли куда глаза глядят, в надежде наткнуться на какой-то знакомый и теплый бар, где всегда как дома. Но, пока не свернули к «Irish lioness», Фил сфокусировался на знакомой фигуре через дорогу. Авто проносились между ними и не позволяли как следует это сделать и, налетев на толпу перед собой, он окончательно потерял её из виду. Ещё раз обернувшись, Фил толкнул дверь и растаял в добрых объятьях аромата домашней выпечки и яблок.  

– Здоров, Эзоп. – Фил присел у банки с арахисом и свежей булочкой. – Что нового?  

Весёлое лицо Эзопа на миг скрыла тень печали, но лишь на миг.  

– Здравствуй. – он коснулся губами к, протянутой Фавстой, руке. – Здравствуй. Заметил на ваших лицах следы последних событий. Верно говорю? – он хитро улыбнулся и принялся наливать гостям, без приглашения.  

Фил и Фавста переглянулись и пристально посмотрели на бармена. Справа от девушки развалился какой-то мужичок в черном берете. Он опустил голову и в полусне бормотал какую-то песенку, но никто не обратил на него внимание. Эзоп налил гостям по бокалу баварского, а перед спящим субъектом звякнул чашкой крепкого кофе с молоком.