Пошёл вон

1 часть

Редван опустил окно, и в салон машины по-пластунски забрался душный городской воздух, словно в лицо подули феном. Сквозняк принес слабое облегчение, а из-за пробок на выезде невозможно было разогнаться так, чтобы поток стал хоть чуточку мощнее. Обняли запахи дешевого бензина, пыли, жареной еды, тухнущего в контейнерах мусора, запахи железобетона, людей, суеты. Но выбирать не приходилось — с закрытыми окнами Приора на солнце превращалась в мультиварку в режиме выпечки, а кондиционер починить так руки и не дошли.

Ничего, скоро городская атмосфера останется далеко позади, и он окажется на природе. Чистый воздух. Птички. Предстоявшая поездка утешала только этим.

Зюма, сидевшая на соседнем кресле, покопалась в сумочке, достала тряпичный черный веер и начала обмахивать лицо. Редван воспринял это как укор.

- Да починю я кондей, сказал же. Времени нету. Сейчас за город выедем, полегче будет.

Мысленно он решил обязательно разогнаться больше сотки — чтобы ее хорошенько обдуло. Да, она ненавидит быструю езду, но ей же так жарко!

Блекло-голубые, как небо над столицей, глаза жены спрятались под длинными ресницами, покрытые блеском молодые сочные губы слегка сжались. Повышенный тон Редвана не был ничем оправдан, она, ясное дело, обиделась. Но вообще-то он обиделся еще раньше, когда согласился везти ее с родственниками на край света по такой жаре! С этими женщинами главное — обидеться первым. Или на худой конец показать, что твоя обида важнее их мелочного недовольства. С Зюмой система хорошо работала: Редвану еще никогда не приходилось извиняться первым, поэтому он горячо рекомендовал ее всем женатым друзьям.

Его невольно задержался на губах Зюмы. Он еще не окончательно примирился с мыслью о том, что теперь там под кожей плавает постороннее вещество и теперь ему приходится целовать те самые «пельмени», как у девушек из Инстаграма, над которыми он всегда стебался и про себя, и в комментариях. Губы жена сделала аккуратно, не переборщила, и он ее быстро простил. Пусть он сам не раз намекал, что можно было бы что-то в себе изменить, чтобы стать более соблазнительной для своего мужа, но губы-то делать не вел. А она сделала. Без разрешения. Поэтому и извинялась.

Но зато теперь из ребенка Зюма превратилась в... развратного ребенка. В ее лице появилась пошлинка, от которой, если вовремя не отвлечься, приятно сводило нутро. Губы ее теперь словно взывали к дерзким постельным экспериментам, особенно к тем, которых она не принимала. К сожалению, сексуальность внутреннюю подкачать было невозможно — спустя полгода замужества, залезая под одеяло брачного ложа и стыдливо выключая свет, Зюма оставалась все тем же ребенком, что и в первую ночь. А ведь ей уже было девятнадцать. А он всегда считал себя страстным мужчиной...

Редван отвлекся от невеселых размышлений о жене и сосредоточился на дороге.

- Да бля! - Он добавил еще пару выражений покрепче, когда прикрепленный к бардачку телефон вдруг самопроизвольно перезагрузился, сбросив проложенный маршрут. - Заведи опять. Проклятая трубка!

- Я могу показать.

- Не надо.

Зюма сняла с магнита его Сяоми, подождала, пока строптивый девайс очнется, вновь набрала пункт назначения. Редван бросил мрачный взгляд на голубую дорожку, змейкой убегавшую по электронной карте в глубины горного хребта. Примерное время в дороге — пять часов.

ПЯТЬ ЧАСОВ, С*КА!

И это только на машине, а там еще пару километров ПЕШКОМ. В ГОРУ!

Когда великие предки основали у чёрта на куличиках Тера-Далар, Зюмино родовое село, они наверняка хотели укрыться от потенциальных врагов, но теперь, когда пришел мир и врагов не наблюдалось, даларцы оказались укрыты от большинства благ цивилизации. И, что странно, не очень-то по этому поводу переживали, раз до сих пор не только предпочитали козью тропку асфальтированным дорогам, но и отсутствие школы, поликлиники, нормальных кафешек, Интернета и хреновую сотовую связь.

Боковым зрением он заметил, что пухлые губы Зюмы сжимаются, подбородок дрожит.

- Ну что еще?

Она отвернулась к окну, поймав слезинку на гладкой розовой щеке.

- Что?!

- Ничего!

- Не ори на меня!

Редван оторвал руку от руля и, как мог — подголовник мешал — отвесил ей чапалах. На секунду прикрыл глаза, справляясь с раздражением. Еще разборок в дороге не хватало. Разборок с беременной женой. И чего она так рано залетела? Нет, он, конечно, в кругу друзей радовался и гордился, вслух мечтал о сыне. Но в глубине души он мечтал о покое. О семье тоже мечтал, но скорее потому, что по статусу положено. Мужчина должен стремиться создать крепкую ячейку общества. Ячейка Редвана в последнее время слегка треснула.

И угораздило же Зюму найти в его кармане салфетку с губной помадой прямо перед выходом из их общего двухкомнатного семейного гнезда. Не то, что бы она не подозревала, что одними губами мужа не удержишь, но это был вопиющий косяк с его стороны — вслух выдумывая отмазку, про себя Редван это признавал. Надо быть осторожнее.

Зюма продолжала ронять и утирать слезы. Мощнейший, как сейчас модно говорить, триггер для того, чтобы разжечь в нем пожар. Не страсти.

- Я же все уже объяснил, Зюм! Ты так и будешь меня всю дорогу доставать?

Жена закрыла лицо руками.

- Ну Зюм…