После Войны. Часть I

Глава 14. Неизвестность

Автор коллажа just-orson.
Оригинал: http://fanfics.me/fanart10397

Молчание, повисшее за столом в Большом зале, было неловким. Рон и Гарри помирились на следующее же после ссоры утро, оба извинились. Правда, Гермиона так и не поняла, за что просил прощения Гарри. А вот Джинни по-прежнему предпочитала делать вид, что брата не существует, и Гарри с несчастным видом сидел между ними, явно не зная, как себя вести.

Гермиона попробовала разрядить обстановку.

— В «Пророке» нет ни одной порочащей школу статьи, — будничным тоном сообщила она, складывая газету.

Гарри ухватился за её фразу, как за спасительную соломинку.

— Наверное, дело рук Шеклболта. Его же наконец-то утвердили в должности министра.

Джинни допила сок и поднялась из-за стола.

— Увидимся позже, — уронила она, не глядя в сторону Рона.

— А ты куда? — удивился Гарри.

— М-м-м… МакГонагалл просила помочь профессору Вектор. Мне пора.

Рон проводил её мрачным взглядом.

— Джинни меня ненавидит, — угрюмо проговорил он.

— Она не ненавидит тебя, — сочувственно сказала Гермиона. — Ей просто нужно немного времени и…

— Что?

— Свободы.

Рон отвернулся.

— Она нарочно соврала, лишь бы уйти от меня подальше. И вид делает, будто меня нет.

— Предлагаю прогуляться, — вмешался Гарри.

Оказавшись на зелёной, залитой ярким солнцем лужайке, ребята двинулись в сторону Чёрного озера.

— Что пишут в «Пророке»? — спросил Рон.

— Всё по-прежнему, — отозвалась Гермиона. — О пойманных Пожирателях и проблемах, связанных с последствиями войны. — Она оглянулась на Запретный лес и невольно вздрогнула. — Вчера нашли труп магла за Адриановым валом. Предположительно, загрызен оборотнем.

— За Адриановым валом? — поразился Гарри. — Так далеко?

Гермиона только кивнула, с трудом отрывая взгляд от сплошной стены деревьев. По спине проползла стайка неприятных мурашек.

— Кого-нибудь поймали?

— Говорят, что да. Но тех или нет — кто же разберёт. По фотографиям ничего непонятно — заросшие, грязные, избитые.

— Кто бы сомневался, — едко прокомментировал Гарри.

— Что с тобой? — удивилась Гермиона

Друзья как раз добрались до берега. Гарри плюхнулся на землю, выбрал из травы камешек, взвесил на ладони и запустил в воду.

— Всё нормально, — наконец сказал он.

— Не похоже на нормально, — возразила Гермиона, присаживаясь рядом.

Рон устроился с другой стороны.

Гарри зашвырнул в озеро не меньше пяти камешков, прежде чем снова заговорил.

— Я думал, что с завершением войны всё закончится. Но ничего не закончилось.

Гермиона испытала дежавю: подобный разговор уже происходил между ними и не единожды.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Рон.

— Прошлое. Оно всегда будет с нами, напоминать о себе в людях, которых мы ещё не знаем, в будущем, которое ещё не наступило. И со всем этим грузом нам придётся жить.

Рон обменялся изумлённым взглядом с Гермионой.

— Война, потери… Жестокость, —  продолжал Гарри. — И убийство. Я убил Волдеморта. Отнял жизнь. Какой бы она ни была.

— У тебя не было другого выхода, — подбодрила Гермиона, слегка коснувшись его плеча. — К тому же, мы помогли тебе в этом. Разве ты забыл?

— Гермиона права, друг, — согласился Рон. — Мы прошли это вместе.

Некоторое время троица просидела в молчании, наслаждаясь тёплым июльским солнцем. Но Гарри всё ещё был мрачен и подавлен.

— Говоришь, подозреваемые в убийстве магла были избиты? — как бы между прочим ввернул он, глядя на лёгкую рябь озера.

— Ну, разобрать было сложно, — ответила Гермиона, тщательно подбирая слова. — Фотографии нечёткие, к тому же чёрно-белые. Мне просто показалось, что я увидела следы побоев.

Гарри горько усмехнулся.

— Мы ничем не отличаемся от тех, с кем воевали.

— Гарри, не нужно так говорить…

— Почему? — резко обернулся он к ней. — Разве я не прав?

— Я не хочу с тобой спорить, — спокойно сказала Гермиона. — Но если Шеклболт позволяет подобное, значит, это необходимо.

Гарри покачал головой.

— Неужели ты не понимаешь, Гермиона? Есть легилименция, есть веритасерум. Всё это легко применить. Нет никакого оправдания для жестокости!

— Но ведь и ты временами жесток.

— У меня не было выбора: либо я убиваю Волдеморта, либо он меня. И мне приходилось думать не столько о собственном благополучии, сколько обо всём магическом мире. Его будущее зависело от моего решения. А здесь к чему жестокость?