После заката

После заката

После заката

Баба Яга редко появлялась на людях, но когда же она приходила, скажем, на рынок, то всегда со своей единственной внучкой, Василисой. О девочке говорили разное да всякое: будто она сама колдунья, будто поразительная красота — пшеничного света волосы и голубые, как васильки, глаза, — ей досталась от погибшей матери, будто она знает множество сложных заклинаний. Однако все её по-своему любили, да и она любила всех. Ей было девять лет; она не ходила в школу, жила только с бабушкой в избе, что стояла на самом краю леса, в сорока верстах от ближайшего поселения. Василиса не умела ни читать, ни писать. Зато она знала некоторые простые заклинания (например, читать мысли животных и общаться с ними), а также ухаживала за курами и свиньями. Их изба была огорожена забором, и внучка никогда без сопровождения бабушки не выходила за его пределы. Баба Яга знала, что её манил лес — этот густой, тёмный лес, в котором есть свои тайны, интересные существа и секреты. Василиса каждую ночь видела сны, где она гуляла по лесу, встречалась со зверями, шаманами и волшебными цветами, которые умели говорить. Иногда любопытство брало над Василисой верх, и та ходила попятам за бабушкой, засыпая её вопросами: «Ты была в лесу? Что ты видела? Ты с кем-нибудь общалась?» Баба Яга отвечала с неохотой; она боялась, что внучка, очарованная рассказами о тайнах леса, отправится туда, поэтому отвечала только так: «Лес да лес... И на что он тебе сдался? Покорми лучше свиней».

И всё же, Баба Яга отпустила её. Это произошло летом, когда здоровье у бабушки неожиданно подкосилось, и она слегла. На плечи внучки легли хозяйство и уборка по дому, а также готовка. От болезней бабушку спасало варенье из малины, но эти запасы, большая часть которых бабушка и внучка истратили зимой, закончились. Баба Яга думала над тем, куда бы отправить Василису. На рынок её она бы не отпустила по трём причинам. Во-первых, слишком далеко, а водить санями девочка пока не умеет, даже не смотря на то, что кобыла Машка была старенькой и спокойной. Во-вторых, ягоды на рынке подорожали, и к тому же, в это время года малину, смородину или клубнику днём с огнём не сыщешь — ещё с рассвета люди берут её мешками, и прилавки пустеют до следующего дня либо с другим товаром, либо с прогнившими остатками. В-третьих, не смотря на хороших знакомых, бабушка боялась за свою внучку: маленькая девочка среди незнакомых людей, к тому же большинство из них всё же суеверны — мало ли, как они себя поведут, встретив внучку самой Бабы Яги?.. А что лес? Баба Яга порассудила, что ближайший куст с ягодами находится недалеко, Василиса вполне успеет принести домой даже три корзины до заката.

Вот и на следующий день Баба Яга наказала девочке: «Принеси-ка малинку, да поторопися; потом стемнеет, я переживать буду, а в лесу очень темно». Глаза у Василисы загорелись. Она обняла бабушку и, чуть ли не роняя корзины из рук, побежала в сторону леса.

...Спустя почти час Василиса всё-таки нашла целых два куста с клубникой, но их хватило только на одну корзину. Ко второму кусту, спустя полчаса, она дошла в обед; в это время солнце пробиралось сквозь ветки деревьев и слепило глаза. Внучке стало душно, и она в изнеможении прислонила к дереву и опустила отяжелевшие веки. «Хорошо, — подумала она, — сейчас я отдохну и пойду домой...» Она тут же провалилась в сон.

Очнулась Василиса от холода. Она слегка приоткрыла глаза и сжалась в комочек и вскоре, окончательно проснувшись, огляделась: темно — хоть глаз выколи. Вдалеке она увидела тускнеющую розовую полосу и с ужасом осознала: она опоздала, солнце уже село. Василиса взяла корзинки в руки и встала. Нет, она была храброй, она никогда не плакала, хотя едва на этот раз сдерживала слёзы. Впервые она осталась одна в тёмном, холодном лесу, в глубине которого раздавались шорохи и едва слышные звуки...

Василиска запела, чтобы успокоить себя:

Огонёчек, огонёк,

Приди ко мне, дай тепло,

Дай мне немножечко покоя,

Дай же покоя!

Я знаю, ты придёшь,

Или прилетишь, не важно,

Только знай, мой огонёк:

Ты найдёшь меня, я здеся...

Огонёчек, огонёчек!

Здеся я, здеся...

Просто приди ко мне на зов,

Дай мне еду и кров.

Огонёчек, огонёчек,

Спаси меня, спаси!

Внезапно Василиса увидела впереди маленький огонёк. Он приближался к ней, пока не сел на руку. Бабушка много сказывала о различных животных, насекомых, ягодах, грибах и прочих обитателей леса, иногда показывала картинки из книги. Девочка вспомнила рисунки, потемневшие и пожелтевшие от времени, но очень детальные и большие, и поняла: это был светлячок. Она произнесла про себя заклинание и заговорила:

— Светлячок, светлячок, милый мой, родненький лучик в тёмном царстве! Помоги мне, дурочке, заблудилася я. Подскажи мне дорогу к бабушке, к избушке её на курьих ножках, ограждённые забором.

Светлячок помигал в ответ и улетел. Василиса неуверенно плелась за ним, но вёл её светлячок в другую сторону и вскоре привёл к другой избе, поменьше, в окошках которой горел свет. Василиса рассердилась и прошептала:

— Светлячок, цветик мой ночной, это не избушка на курьих ножках!

Он ещё немного помигал в ответ, как вдруг из избы раздалось: «Кто здесь?» Маленький путеводитель скрылся в кустах, Василиса же осталась стоять на месте, словно статуя. Она не чувствовала пальцев, которые мёртвой хваткой вцепились в корзину, ни дрожащих от страха и долгой ходьбы ног. Дверь открылась, и у крыльца показался пожилой медведь со свечой и седыми бровями, бородой чуть ли не до колен.