Последнее Странствие

Пролог

            - Еще один такой удар...

            - Никто его не бьет, я вам говорю. Он упал с дерева.

          - Ясно. Чтож, еще одно такое ...  "падение с дерева", и никакие врачи вашему ребенку уже не помогут.

        - Так вы, стало быть, никакой? - пусть ее тон и не был агрессивным или направленным на оскорбление собеседника, но она, определенно, начала переходить черту. Врач, тем не менее, все еще предпочитал смотреть в монитор, нежели ей в глаза.

          - Для шестилетнего ребенка подобные травмы головы не проходят бесследно. Для Вас они также не должны проходить без последствий.

            - Вы это к чему? - женщина также не смотрела на врача, вместо него предпочитая разглядывать голую стену в его кабинете.

            Мужчина в белом халате более не хотел продолжать этот глубоко неприятный ему разговор, а уж переводить его в разряд нравоучительных так и вовсе не собирался. Вместо этого он достал рецептурный бланк и начал неторопливо его заполнять. В маленьком кабинете, в котором стояли лишь два металлических запертых на замок шкафа, да стол с компьютером, за которым сидел врач,  было слишком уж тесно. Однако, несмотря на нехватку места, многозначительное молчание неплохо сумело втиснуться в обстановку. Женщине было совершенно не понятно, чем вообще может заниматься врач в помещении, размерами не многим больше, нежели совмещенный санузел у них в квартире. Идея оставить сына ждать в коридоре уже не выглядела такой странной. Впрочем, она не хотела, чтобы ребенок присутствовал при разговоре с врачом, полагая, что тот окажется несколько жестче.

            - Возьмите, - врач протянул женщине заполненный бланк - это то обезболивающее, что мы давали мальчику здесь. Травма была тяжелой, так что какое-то время ему придется его принимать, пока болевые ощущения не ослабнут.

            - Так... серьезно? - на лице женщины впервые за время их беседы выступило беспокойство. Было, однако, не понятно, за кого она больше переживала в тот момент - за себя или за сына.

            Врач лишь тяжело вздохнул. Какая-то часть его не хотела отдавать этого мальчика в руки той, которая привела его сюда. Но другая, более весомая часть, все же понимала, что не его это дело, да и проблем у него будет значительно больше, если он начнет совать свой нос в дела чужой семьи. Все чем мужчина в халате ограничился, так это надеждой на то, что обеспокоенность женщины вызвана именно заботой о ее мальчике.

            - С ним все будет хорошо, - сказал он, все же решив разрядить нависшее в этом маленьком кабинете напряжение, - но за ним нужен особый уход. Никаких активных игр около месяца. Таблетки, что я выписал, давать только раз в день, и только по одной. Лучше всего это будет перед сном, чтобы ему было проще заснуть. Бросьте таблетку в стакан с водой и...

            - Одна таблетка перед сном. Я поняла, - беспокойство на лице женщины никуда не делось, но было видно, что она настроена поскорее закончить их разговор и уйти. Похоже, все, что ей надо было услышать, она услышала. Впрочем, услышала она даже больше, чем ей бы хотелось.

            - Препарат этот довольно сильный, - продолжал врач, хотя женщина уже встала и развернулась по направлению к двери, - так что будьте с ним осторожны. Недели будет достаточно.

            - Я поняла, спасибо, - сухо процедила она, поворачивая ручку на двери.

            - У Вас очень славный мальчик.

          - У него очень славный отец, - с этими словами женщина вышла из кабинета, оставив доктора лишь гадать, был ли это сарказм, или же нет.

            В коридоре было совершенно пусто, что было слегка удивительно - больницы всегда были наиболее любимым из общественных мест среди населения. Но, видимо, не сегодня. Напротив кабинета врача на единственном в коридоре стуле сидел мальчик с почти полностью перебинтованной головой. Само собой, ему это подобие шапки ни сколько не приходилось по душе, что он и пытался всячески донести до своей матери. Та, в свою очередь, решила вывернуться и сказала ему представить, будто это такой шлем, а он мотогонщик. Неудачно, разумеется. Когда мальчик увидел женщину, выходящую из кабинета, он соскочил со стула и стал послушно ждать, в каком направлении она двинется.

            - Идем. Купим тебе таблеток и домой, - они двинулись по коридору к выходу.

            Домой они ехали на общественном транспорте, как обычно. Он, как обычно, сидел у окна. Первым делом он всегда выискивал подобное место. В этот раз оно было только одно - до конца рабочего дня оставалось чуть меньше часа, характерной для того времени давки еще не было и всем хватало сидячих мест.  Ему нравилось ездить. Просто ездить, наблюдая за тем, как мимо него проносится мир. Ему бы очень хотелось, чтобы и у них, как и у других семей, была своя машина, и отец катал бы их с матерью по всему городу, а может быть и дальше. Но реальность уже успела растоптать детскую наивность мальчика, и он понимал, что этого наверняка не произойдет. Поэтому общественный транспорт был его машиной, его конницей, его шатлом - каждый раз он представлял себе что-то новое. Но не сейчас. Сейчас он просто ехал домой. Он совсем не хотел туда возвращаться, вот только другого дома для него никогда не существовало. Нигде, корме как там, не смотря на довольно развитую детскую фантазию, мальчик себя больше не видел. Дорога, проносящаяся мимо, все громче кричала о приближении к месту назначения, о котором думать совершенно не хотелось. Он отвернулся от окна - все, что угодно, только не эта дорога.