Последние лучи

Последние лучи

I

«Девяносто два, девяноста три, девяноста четыре…» Повторял раз за разом про себя молодой человек восемнадцати лет, отжимаясь на полу своей квартиры, в пока еще летнюю рань.

На часах уже было пять утра, но ленивое августовское солнце только недавно проснулось, можно сказать, что молодой человек проснулся «вместе» с солнцем. Окна в комнате, где делал зарядку юноша, хоть и выходили на соседний панельный дом, но небесное тело все равно умудрялось дарить свой теплый свет помещению.

-Сто! - С тяжестью проговорил молодой человек и плюхнулся на пол.

Умиротворяющую тишину прервал звук телефона, на который пришло сообщение. Юноша без усталости поднялся на ноги и разблокировал телефон. На обоях телефона был установлен триколор государства, а месенджер, на который пришло сообщение, находился в папке «помойка».

«Леха, зря ты не остался подольше на съезде «Отчизны», мы только час назад разошлись по домам, все веселье пропустил!» - Именно это сообщение нарушило утренний покой.

После прочтения сообщения Алексей с раздражением на лице отложил смартфон и направился к окну.

На подоконнике стояла миниатюрная версия Казанской иконы Божьей Матери.

Юноша посмотрел на икону, затем в окно.

«Никогда бы не подумал, что жить одному так хорошо, несмотря на то, что прошло всего пару месяцев, как государство выдало мне квартиру, и я уехал из детдома. Наверное, это Бог помог, не зря же я столько молил его об этом» - Пронеслось в голове у юноши. – «Сдам экзамены, а потом в армию, нужно долг отдать государству, за то, что столько лет заботилось обо мне»

Взгляд Алексея упал на грамоту, которая стояла в рамочке рядом с иконой. Грамота эта представляла собой особую благодарность за вклад в развитие региональной ячейки «Отчизны», детское военное патриотическое объединение, многих молодых людей туда тянули силой, но не Алексея, он сам пошел, он идейный.

И что они такого в «тусах» находят? - Подумал Алексей глубоко вздохнув, - Там же одна мерзость и порок, они ведь такие же участники «Отчизны», как и я, так почему же они ставят личное выше идей?! А это приложеньеце, оно вовсе запрещено на территории нашей великой страны, однако и мои «товарищи» и лидер нашей организации пользуются им, как будто бы запретный плод пытаются найти. Ну, ничего Бог воздаст всем, и праведниками и искусителям. Я уверен, что это «змей» искушает моих товарищей.

Алексей подошел к настенному календарю и переместил красную рамочку на сегодняшнюю дату, тридцать первое августа.

- Последний день лета, самое время приготовить школьную форму, хоть я и один кто её до сих пор носит в моем классе, - сказал Алексей, вытаскивая из шкафа пиджак, висящий на вешалке, - В первом классе, мне казалось, что до одиннадцатого класса еще целых десять лет, однако такое ощущение, будто бы прошел всего миг, всё таки быстро летит время.

Квартира у молодого человека была однокомнатная, поэтому все было буквально под рукой.

Алексей вместе с пиджаком вышел на балкон, где у него стояла гладильная доска. Он с малых лет научился стирать, гладить и готовить себе, одним словом к восемнадцати годам стал максимально самостоятельным, хотя, наверное, и выбора у Алексея не было, ровно, как и имени, ему его дали в детдоме, маленького Алешку просто подкинули к воротам сиротского дома «Надежда». Так как воспитатели не знали кто родители мальчика, они говорили ему с малых лет, что от Бога.

Пока Алексей гладил свой пиджак, он снова начал смотреть в окно.

Серость, сплошная серость и обыденность, - Глядя на панельные дома подумал юноша, - Но есть в них что-то родное, домашнее, наверно те, у кого когда либо был дом, не поймут этого чувства, однако для таких как я, эти серые панельки значат нечто большее, особенно аутентичны эти дома, когда свет уличных фонарей освещают их фасады, только тогда можно увидеть красоту, которая скрыта в этих на первый взгляд ничем не примечательных зданиях.

Алексей догладил пиджак и убрал его обратно в старинный советский шкаф.

До полудня досуг юноши заключался в чтении, читал Алексей, как ему казалось на тот момент, единственную правильную книгу, которую должен прочитать каждый - Библию.

Когда на часах стукнуло двенадцать, молодой человек отложил книгу, на тридцать первого августа было назначено итоговое собрание районного отделения «Отчизны».

Собравшись, Алексей вышел из квартиры и попал в по настоящему удивительное место – подъезд. Монотонные стены, с кое-где облупленной краской, ступеньки с отколами, а бетонная площадка усыпана бычками, пожалуй, из всего перечисленного только последнее не нравилось Алексею.

Опять кто-то курил, и как вообще в голову человека может прийти идея намеренно губить своё здоровье, - промелькнуло у юноши.

Дом этот находится рядом с центром и одновременно рядом со школой, местным ТЦ и поликлиникой, именно из-за этой «географической особенности» квартиры в этом и в соседних домах стоят баснословные деньги, однако Алексею за особые заслуги и активистскую деятельность государство не поскупилось на квартиру здесь.

Выйдя из подъезда, Алексей застал двух так называемых народом синяков, сидящих на лавочке и бурно что-то обсуждающих. Однако юноша не стал вникать в их высокоинтеллектуальные разговоры, так как он торопился, встречи «Отчизны» это единственное место, где он мог встретиться со знакомыми людьми.

Друзей у Алексея не было, да и этот факт его не волновал, он с детства привык быть один, так как полагал, что друзей ему отлично заменяют две сакральных вещи: Государство и Церковь. Опираясь на эти вещи, Алексей обходился товарищескими отношениями со знакомыми людьми.

Пройдя придомовые дворы, Алексей вышел к главной площади. На ней стоял памятник пролетарскому вождю, за памятником какое-то государственное учреждение в котором «Отчизна» заарендовывала кабинет. В стороне от Ильича находился местный ТЦ, он представлял собой двухэтажное здание, в котором находилось куча меленьких павильонов, что раньше до постройки этого здания стояли на рынке.