Последний

Последний

Любая живность, которая заводится у вас дома, потом трудно выводится. Это как с пятнами на текстиле. Завести легко. Посадить, проще простого. А вывести…

И все равно след остается. Длинный.

Вот, представьте себе, вы сидите спокойным летним вечерком у себя на кухне, на четвертом этаже и, скажем, пьете чай. Окно распахнуто настежь, ибо уже вечер и потянуло с улицы не перегретым асфальтом и мазутом, а вполне ощутимой прохладой, некой трудно уловимой, но свежестью. Это, своего рода, удовольствие, после долгого и душного дня, сидеть расслабленно и попивать горячий, это важно, именно горячий чаек и млеете. На лбу и лысине у вас пот, на лице блаженство, на столе чайник с заваркой, на плите чайник без заварки. Есть всякие вкусности к чаю. Все в шаговой доступности, а при ранее существовавших нормах строительства и вообще – рукой подать.

Представили?

Дело все в том, что долго счастливым или умиротворенным, сейчас любая возможность умиротвориться дорогого стоит, не будешь. Всегда что-то мешает. Это какой-то закон природы. Жестокий, но справедливый. И так…

В открытое настежь окошко на четвертом этаже залетает вот такой вот таракан. Большой, не то слово, а скорее длинный, рыжий и явно беременный. От неожиданности вы выливаете весь стакан чайного содержимого себе на, скажем, брюки. Где-то немного ниже пояска. Ну, где-то туда.

Стакан, естественно, отлетает от вашей руки, как выпущенный из пращи. Или чашка? Неважно. Важно, что он разбивается. Или она? Опять же, неважно. Важно, что осколки по всей кухне, а таракан от шума и гама, от ора матерного, пугается, как ребенок и убегает куда-нибудь в коридор. Быстро убегает.

К выбору домашних животных нужно относиться очень ответственно. Им же потом жить с нами. И если неправильно выбрали вы, страдать будут все. Есть люди, которые недолюбливают жесткокрылых. Любых. Есть те, кто их терпит. Есть те, кто все-таки любит. Те, кто любит, почему-то любит не каких-то там беспризорных и шелудивых, а вполне конкретных и породистых. Можно ли считать крупных, крупнее и длиннее обычного, за племенных? Думаю, что можно. Но, думаю, что не всех.

Что делает человек, который терпеть не может тараканов, когда их видит? А? Правильно снимает тапок и шварк его, шварк. И еще раз, шварк.

Часто человек поступает инстинктивно, не подумав. Обожженый и злой, снимает тапок  и босиком по осколкам стекла и фарфора, с криком «твою мать», высоко поднимая возмущенную руку, буквально кидается на борьбу за правое дело. Или левое, если поднимает левую руку с тапком. Или…

Весь коридор в крови, кухня в осколках стекла и тоже в крови, из раскрытого окна хорошо уже тянет прохладой. Я бы сказал, протягивает и поддувает. Вы уже битый час шаритесь под полками для обуви и одежными шкафами, в тысячный раз перетряхиваете поочередно обувь и одежду, заглядываете туда, куда при спокойной жизни еще бы сто лет не сунулись, а результата – нет.

В смысле, результат как раз есть, но он явно не тот, который нужен.

Всю следующую неделю вы скупаете бытовую химию и мажете, и пшикаете, и рисуете.  И вы уверены, что, если, вы эту вонь чуете, то и все остальные и подавно подохнуть могут. И немного успокаиваетесь, но перед открытым окном в банном халатике свои чаи уже не распиваете. Потому что подозреваете. Люди очень впечатлительны. Очень. У вас дома пахнет химией. Сильно и мощно. Но еще через неделю вы вдруг с удивлением замечаете маленьких, нежных, едва только вылупившихся черномазеньких жесткокрылых. И понимаете, они завелись. И вздыхаете, и потом месяцами боритесь с этой напастью. С переменным успехом. То, вроде, победили, то, вроде, не до конца. И понимаете, до самого последнего, никто не даст вам никакой гарантии.

И так в нашей жизни во всем.