Последний шанс

Последний шанс

ПОСЛЕДНИЙ ШАНС. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Вадим проводил мать до калитки и тяжко вздохнул. Полгода назад, когда он только приехал в Лукиново, никто даже не подозревал, что и ей, однажды приехавшей погостить, придется вернуться сюда совсем. О том, что Вадим гей, она, оказывается, подозревала давно, трагедию не делала, потому, что это ее сын и останется сыном, чтобы не случилось — сын был горд и уважал мать за это еще больше. Как мать, она никогда бы не отвернулась от собственного дитя. Но вот то, что его генетическая особенность даст о себе знать во всей красе, мать старалась не думать, а если и думала, то загоняла эту мысль в самые дальние уголки сознания.

Как объяснить это мужу, Евгения Викторовна, не знала. Да и с какой стороны не подойди к этой «кобыле» всюду задница. Сына гея Лавр не потерпит, а уж Волколака и подавно. Но судьба разрешила эту патовую ситуацию, на взгляд Евгении, совсем уж радикально. Такого не ждал никто. В один прекрасный день, когда Ларина уж было решилась все выложить мужу начистоту, и будь что будет, а то, что будет, Евгения предвидела довольно четко и ясно.

Так вот… она собралась все рассказать, приготовила ужин, пару салатов, свечи, бутылку вина, оставшуюся с прошлого дня рождения, но к ужину Лавра так и не дождалась. Тело отца нашли только через тринадцать дней, прикопанным в лесополосе. После похорон в пустой квартире мать оставаться не пожелала. А поскольку прятаться и скрываться теперь смысла не было, Евгения Викторовна продала квартиру, уволилась с завода, и переехала к сыну в Лукиново.
Вадим матери обрадовался, но для ее же безопасности приобрел дом на той же улице, прямо напротив поселковой больницы, недалеко от их с Миром дома. Хотя больница, сказано уж очень громко. Небольшая избушка на две комнатушки. Одну занимал местный фельдшер Осип Никифорович — лекарь от бога, а другую — местный «Айболит» — Никифор Осипович. Оба высокие, широкоплечие богатырского сложения. С густой копной русых с проседью волос, проницательными карими глазами и четко очерченной линией подбородка. Большие друзья, однокурсники, сии лекари тел, крупов и филея жили по соседству, занимались наукой и лечением этих самых тел человеческих и филеев крупного рогатого скота… Потомственные медики, родители которых вслед за своими увлеченными медициной предками, занимались не только лечением насморка, стригущего лишая и кишечных коликов, были в Лукиново на вес золота, и происходили из родов потомственных Волколаков. Главное, проводимые ими научные изыскания в области генетики. Они ставили целью расширение влияния стаи на другие близлежайшие области и увеличение численности стаи за счет изыскания возможности зачать потомство от двух и более самок. Первые опыты начали ставиться еще до войны в 1936 году, но попытка вживления яйцеклетки чистокровной женщине Волколаку, не являющейся истинной парой не увенчались успехом. Тогда они обратили свой взор на смесков — полукровок. Из двенадцати женщин понесла лишь одна — Береника Свечнева, жена Ярополка, сводного брата Святозара Велесова, такого же полукровки как и она сама. Да и то это стало возможным, потому, что Ярополк в числе остальных Волколаков встал под ружье, и ушел бить фашистов. Сама Береника ничего о примененном к ней эксперименте не знала. Проводив мужа до станции, возвращалась лесом и почувствовала себя плохо, до Лукинова добралась с трудом и на пороге лечебницы лишилась чувств. Там-то ее и нашли местные генетики. Решив, что такой шанс выпадает раз в жизни, и другого может и не представиться, они провели все необходимые процедуры по вживлению яйцеклетки и стали ждать. Береника с нервным истощением пролежала в местной клинике ещё несколько суток под бдительным наблюдением сердобольных медиков и, ничего не подозревая, отправилась домой. Ожидание увенчалось успехом, Береника понесла, думая, что от мужа. А вернувшийся с войны Ярополк, проведший в госпитале после тяжелого ранения почти полгода и поставивший на репродуктивной функции жирный крест, жене «за измену» пенять не стал, хотя прекрасно понял, кто был отцом маленькой Эухении (способности Волколака никто не отменял, хоть Ярик и был смеском). Он полюбил дочь, как родную, и скрылся с семьей в другой области в небольшой стае таких же оборотней. Там то его и нашел Велес. Но самой Береники и маленькой Евы с ним не было.

Но что-то я отвлеклась…

Так вот, Вадим купил матери дом и помог устроиться фасовщицей готовой продукции на небольшой консервный заводик, находящийся в долевой собственности у троих местных «олигархов». Жизнь в деревне была спокойной, работа Евгении нравилась, и женщина проживала день за днем без особых потрясений. Казалось бы, живи и радуйся… но жизнь преподносит подарки, а злодейка судьба вносит свои коррективы.

 В один из дождливых дней, виной ли тому невнимательность самой Евгении или это все же происки судьбы, знает то только Всевышний, Ларина накануне очередного полнолуния, когда Лукиново буквально вымирало, умудрилась, спускаясь с чердака своего домишки, сковырнуться с лестницы, на первый взгляд совершенно прочной. Короче, на крышу -то она поднялась без проблем, полдня занималась уборкой, перебирала хлам, занимавший пол чердака и оставшийся от прежних хозяев. Чего тут только не было: старые выцветшие платья фасоном и покроем определенно относящиеся к временам «царя Гороха»; широкополые шляпы с поеденными молью перьями, высокие кожаные ботинки на шнуровке, зимние накидки и капоры, подборка газет и журналов медицинской тематики, да и много чего еще, что Евгения, определенно, хранить бы не стала. Потому, задумавшись, как избавиться от всего этого богатства, нужного лишь гоголевскому Плюшкину, она со свистом пролетела мимо одной из ступеней, едва не растянувшись на шпагат. Взвизгнула от боли и отпустила злосчастную лестницу. Как оказалось зря…

Падать оказалось невысоко, но приземление было достаточно жестким: нога подвернулась, неестественно выгнувшись в суставе, и улицу огласил женский крик.

Надрывный женский вой, оторвавший от научных изысканий сидевших в подвале клиники местных эскулапов и показавшийся воем пожарной сирены, было слышно наверное на другом конце села. Работники иглы и скальпеля дружно переглянулись и наперегонки, толкаясь локтями полезли вон из подвала.