Последний удар

1.

Отрывок из дневника Джозефа Стерна

№4 от 20.04.2016 г.

Когда Вам говорят, что скоро вы должны умереть, не слушайте их. Ваша жизнь зависит только от Вас. Никогда не идите на поводу чужого мнения и чужих желаний. Все, что происходит с Вами, с каждым разом определяет Вашу судьбу.

Моя судьба определена. То, что произойдет через несколько лет, навсегда наложит отпечаток на поколение, которое будет считаться моей семьей.

Да простит меня Господь! Аминь.

- Ты снова читаешь этот дневник?

Мама вынула из моих рук дневник моего прапрадедушки. Ей никогда не нравилось, когда я интересовалась историей своей семьи. Сама она неохотно рассказывала о прошлой жизни. Может, потому, что ничего не знала толком, ну, или просто потому, что скрывала нечто более интересное. Стоило мне заговорить о прапрадедушке, как она сразу начинала злиться и нервничать. Обострилось это в тот момент, когда погиб мой отец – полгода назад. Он был военнослужащим: стоял на страже порядка, защищая мирных жителей от разного рода угроз. Особенно актуально это было именно в нашем городе, поскольку находились мы между двух крупнейших городов, которые боролись за независимость, - город Крип и город Лотр. Нам доставалось каждый месяц. Наш городок не был присоединен ни к одному из центров, поэтому они и хотели нас заполучить. Переговоры от нашего лица вел Лиам Деримор, единогласно выбранный мэр и всеми любимый шериф. В нашу семью Лиам был вхож с самого начала, потому что хорошо дружил с моим отцом. Когда того не стало, именно Лиам подставил моей матери плечо, а мне протянул руку помощи.

У Лиама были дети: Хонна и Ричард. Хонна на год меня младше, но я ее обожаю: мы вместе ходим учиться и часто гуляем. А вот Ричард… Ричард – тот парень, по которому я схожу с ума уже несколько лет. Конечно, эта детская влюбленность пройдет, но сейчас мне тяжело видеть его с другими девчонками.

Я собираюсь поступать в Легион. Наша доблестная армия именует себя по примеру Древнего Рима. Самый престижный род войск – тяжелая кавалерия, но туда мне путь закрыт. В кавалерию берут только обеспеченных и влиятельных парней, а я даже по половому признаку не подхожу. Но есть тяжелая пехота, куда я и хочу попасть. Пока мне семнадцать, у меня есть все шансы оказаться в Гастатах (самые молодые воины, которые составляют первый ряд на сражениях). Моих желаний никто не разделяет: Хонна смеется и говорит, что воевать – мужское дело, а мама ругает и обещает, что никуда не отпустит. Но через пару дней я окончу школу, мне исполнится восемнадцать, и я буду вольна сама решать, как жить дальше.

Сейчас же мне остается тренироваться где-нибудь за домом, через торговцев покупать себе оружие, чтобы прийти на отбор уже подготовленной. Я с упоением слежу за всеми девчонками, которые, не скрываясь, разговаривают о предстоящем отборе. Нас таких мало: три девчонки и девятнадцать парней. Если про мужской пол все ясно – обязанность мужчины защищать свою семью, – то вот про девушек очень даже интересно. Ладно, я – борец за справедливость, а другие-то? Неужели они действительно испытывают восторг перед этими сражениями?

- Эмма, ты меня слышишь?

Кажется, я снова погрузилась в свои мысли и не услышала, как мама мне что-то объясняла. Точнее, тут даже слушать не надо.

- Эмма, я очень за тебя переживаю. Меня беспокоит то, что ты решила поступать в Легион. Я не хочу потерять тебя так же, как и твоего отца…

- Мам, успокойся. Со мной все будет в порядке. Первые два года меня вообще не будут трогать: там только тренировки. На бой меня выпустят только в двадцать, мам.

- Ты думаешь, мне от этого спокойней?

Я не могу видеть ее слезы, поэтому стараюсь утешить. Говорю, что могу вообще даже не пройти отбор, тогда мама будет спокойна. Но я лгу. Слишком много и долго я тренировалась, чтобы так легко сдаться. Меня возьмут. Я в этом уверена.

- Мам, мы хотели с Хонной и с девочками погулять сегодня подольше. Можно?

- Комендантский час в десять, не забывай.

Уже когда я выходила из дома, мама снова решила повторить то, что говорит из раза в раз:

- Лучше бы ты была такой же, как и Хонна. Тогда бы с тобой ничего не случилось.

Не отвечаю на эти слова, потому что не могу. Мне неприятно, что мама не одобряет мой выбор и даже не пытается понять мотивы, которые мной движут.

Я хочу, чтобы наш город оставили в покое. Я хочу, чтобы нас не тянули, как канат на каких-то спортивных состязаниях. Я просто хочу засыпать спокойно и знать, что за ночь с нашим городом ничего не случится.

Неужели этого недостаточно для того чтобы оставить меня в покое?

Завернув за угол, я обнаружила старый пикап Лиама. Хонна выбралась с пассажирского сиденья и улыбнулась мне:

- Ричард попросил у отца машину, поэтому запрыгивай быстрее. Сегодня, я уверена, мы отдохнем на славу.

Ноги приросли к земле, а глаза никак не могли оторваться от лица Ричарда. Он слишком симпатичный, чтобы обращать на меня внимание, но сегодня почему-то решил поздороваться:

- Привет, малышня. Вас подбросить?