Последний вагон

Морриган

Это случилось в новогоднюю ночь, когда зима плела хитроумные кружева на окнах, а снег под ногами скрипел, как старая лестница. Немногие повидали старую, крошечную станцию, да и тех, кто знал её, то ли уже не было в мире живых, то ли о ней не помнили. Станция выглядела выдуманной кем-то, кому захотелось спрятать её от глаз людей. Старые фонари горели невзрачно, скамейки на платформе покрывал толстый слой инея, а единственная табличка с названием покосилась от времени.

В эту ночь творилось что-то странное.

Плотный снегопад обрушился на землю, и весь мир затаил дыхание. Издалека, как из другой реальности или другого измерения, донёсся гул.

Поезд.

Он возник из снежной завесы, точно призрак, с мерцающими окнами и сероватым густым дымом, который пробивался из трубы. Поезд был старинным, таких больше не делают, о чём говорили деревянные вагоны с потускневшими гербами на дверях, массивные колёса, которые стучали, как сердце огромного великана.

Но был ли это поезд? Или что-то совсем другое?

Двери распахнулись без звука, и морозный воздух устремился внутрь любопытным гостем. В одном из купе, освещённом настольной лампой, сидел человек. Или… Нечто.

Длинное пальто укрывало незнакомца с головы до пят. Руки, сложенные на маленькой книге, отбивали ритм пальцами.

Книга…

Книга выглядела старше самого поезда. На её потёртом кожаном переплёте были выбиты буквы, но так глубоко, что напоминали рубцы.

Фигура открыла её, и свет лампы упал на страницы. Ни один пассажир никогда не увидел бы их, но если бы кто-то рискнул, то прочёл бы странные строки.

Имя. Ещё имя. Целая вереница, каждая запись короткая, сделанная будто бы взмахом пера.

Ночь, такая же тёмная и безмолвная, как и единственный пассажир в старом поезде, заглядывала в окна, интересуясь: а кто будет следующим?

На платформу вышел мужчина. На вид ему было около сорока пяти. Пальто, тёмное и безукоризненно сидящее, подчёркивало статус, а шаги по скрипучему снегу звучали так, чтобы все услышали — здесь проходит хозяин своей судьбы. Но стоило мужчине замереть под фонарём, как его самоуверенность дала трещину. Быть может, его насторожил зверский холод, быть может, странная тишина перрона.

Поезд стоял перед ним неподвижно в своей громоздкой мощи. Он ждал именно его. Ни стука, ни скрипа дверей, ни уставших голосов — только поезд и ночь.

Мужчина шагнул внутрь.

Двери сомкнулись за ним так тихо, что он не сразу это заметил. Вагон оказался совершенно пустым. Он остановился в проходе, всматриваясь в тёмные ряды сидений. Всё было настолько безмолвным, что даже его дыхание казалось лишним.

— Что за чертовщина… — он почесал затылок и осмотрелся.

Перед ним тянулись ряды мягких кресел, обитых пыльно-зелёной тканью. На их поверхности не было ни складок, ни пятен, ни следов недавних пассажиров. Вагон застыл где-то вне времени, храня безупречность для особого случая.

Мужчина зашаркал вперёд. От былой надменности не осталось ни следа.

И тут он услышал это.

Шаги. Негромкие, вкрадчивые, они доносились из дальнего конца вагона. Мужчина замер, крепко сжимая ручку портфеля и медленно обернулся, фокусируясь на звуке.

Из полумрака выступила фигура.

Её очертания были размытыми. Свет не мог решить, как её осветить. Высокая, закутанная в длинное пальто, которое слегка шевелилось от невидимого ветра, она вселяла ужас. Шляпа с широкими полями укрывала лицо, но под ними угадывались глаза. Они блестели, как жар непогашенных углей, забытых в потухшем костре.

Мужчина сглотнул.

— Добро пожаловать, — произнесла фигура хриплым голосом, от чего не удавалось понять, кто перед ним — женщина или мужчина. Она жестом указала на боковое сидение у окна и добавила: — Присаживайся.

Человек подчинился, сам не понимая, почему.

— Я что, один здесь? — спросил он, пряча портфель под стол. — Что это за поезд?

— Новогодний экспресс. Ночь, когда люди верят в чудеса, а я выбираю, кому их даровать.

— Не понял?

Фигура устало вздохнула и села напротив:

— Сегодня, в полночь, ваш мир сделает последний выдох, прежде чем вдохнуть новое начало. Границы между прошлым и будущим сотрутся. Души ещё помнят, кем были, но уже строят планы на то, кем могут стать. Это время завершений и новых начал. Я прихожу из года в год, чтобы преподнести свой подарок — направить к окончанию пути или дать шанс прожить его иначе.

Мужчина сдавленно фыркнул, отводя взгляд к окну. Снег продолжал кружиться за стеклом, скрывая за собой абсолютно всё, кроме странного поезда.

— Повезло же, в канун Нового года застрять в дороге с психом. Долго нам ехать, не знаешь? Я опаздываю.

— А куда ты торопишься?

— На встречу.

Фигура не ответила сразу. Она перевернула страницу в книге и закивала:

— Ага, всё ясно. А расскажи-ка о своей жизни.

— С чего бы вдруг?

— Быстрее расскажешь — быстрее приедем.

— Думаю, это не так работает.

— Тогда скажи, который час?

Он посмотрел на наручные часы и удивленно вскинул брови:

— Половина десятого… но…

— Но ты выключал рабочий компьютер и точно запомнил другие цифры, не так ли?

— Да… Что здесь происходит?!

— То, что неизбежно должно произойти, — фигура оторвала взгляд от книги и посмотрела прямо в глаза мужчине. — Здесь время подчиняется другим законам. Компьютеры, часы, память… Всё теряет смысл, когда человек переступает грань.

Он хотел что-то ответить, но фигура продолжила, не давая возможности опомниться:

— Ты сам чувствуешь. Что-то здесь не так, что-то… знакомое, но ускользающее. Этот поезд не просто транспорт, а место, где ответы ищут те, кто их давно потерял. Или боятся найти.

— Что за граница?! — он хмурился, искренне не понимая, что происходит. — Что значит «поезд не просто транспорт»? Что за чушь ты несёшь?!

— Граница между тем, что было, и тем, что должно быть, — спокойно ответила фигура, переворачивая страницу в книге. Её пальцы бесцельно скользили по пожелтевшим строкам, а лицо не выражало никаких эмоций. Ей словно бы надоело каждый раз говорить одно и тоже. — Проще говоря, это граница между началом и концом. Ты не первый и не последний, кто задаёт вопросы. И каждый раз ответ один: здесь ты должен встретить самого себя. Понять, что сделал, и что теперь делать.