Последняя иллюзия Диких драконов.

1. Следующий.

– Дана… – лба коснулись тёплые губы.

– Ммм… – Дана улыбнулась с закрытыми глазами. Она не видела Дара вчера целый день, и ночью в комнату он тоже не вернулся: наверняка был у кого-нибудь из девушек. Вскинула руку и обняла его за шею, прижимая к себе. Соскучилась.

– Ты как? – спросил Дар, тихонько рассмеявшись на мимолетную ласку.

– Нормально, – сонно прошептала Дана и отпустила парня, – уже пошли?

– Угу.

– Не упарься там.

– Хорошо, – улыбнулся Дар, – спи, – взлохматил волосы на голове девушки и вышел.

В следующий раз её разбудил громкий стук в дверь.

– Дана! Мама зовёт! Выходи давай!

– Какого Д'хара… – простонала девушка, чувствуя себя размазанной по кровати. Собрала силы и выкрикнула в дверь, – у меня сегодня выходной!

– Уже обед, дурында! Я предупредила.

Дана перевернулась с живота на спину и попыталась открыть глаза. В комнате всё ещё было темно и очень душно: Дар занавесил окно и оставил створки закрытыми. Девушка со стоном поднялась на ноги и раскрыла его. Глаза ослепило ярким светом сияющей звезды, а в лицо дыхнуло знойным воздухом улицы. Дана сжала губы. Она всё никак не могла для себя определить, что лучше: уходить на ночные сессии с клиентами и воплощать в реальность их извращённые фантазии, или работать на поле в такую жару вместе с другими детьми воспитательного дома.

Наскоро причесавшись и собрав волосы в высокий хвост, она вышла и пошла к Маме: если та позвала, то лучше не задерживаться.

Дорога к кабинету была известна всем детям. Отсюда начиналась их новая жизнь в воспитательном доме (для тех, кто помнил это) и здесь заканчивалась, когда тебе исполнялось двадцать.

Дане было восемнадцать. Дару - через пол года двадцать, и ей было Д'харово страшно представить свою жизнь без него. Парень твердил, что заработает на воле много денег, купит дом и вытащит Дану отсюда. И все знали, что этого никогда не будет.

– Заходи, не топчись, – из-за красивой синей двери с позолоченным узором послышался, грубый прокуренный голос.

Каждый кто видел эту дверь впервые – очаровывался. Такая красота могла принадлежать только доброй Колокольчиковой Фее, которая обязательно спасёт и согреет. Всё очарование рушилось об звук голоса и внешность той самой Феи.

Мама была грузной женщиной с суровым лицом и маленькими, острыми глазками. Их взгляд всегда ощущался иголками на коже. Волосы она завивала крупными, милыми кольцами, что только усиливало ощущение суровости от её лица. В руках – неизменная трубка, на теле – бессменный коричневый костюм из шерстяного пиджака и юбки до колен. Все думали, что он у неё единственный, а доход от дома слишком мал, чтобы купить новый. Но Дана знала: она одна своими сессиями приносила столько, что можно было купить три костюма наивысшего качества.

– Клиент недоволен, что ты ушла раньше него, – не вынимая трубки изо рта, выговорила Мама.

– Он храпел так громко, что просто не услышал, как я отпрашивалась, – Дана плюхнулась в кресло напротив стола.

Мягкое, удобное, красивого пудрового цвета, оно выглядело как новое, хотя стояло здесь как минимум восемнадцать лет. Было ли дело в том, что садиться в него разрешалось только Дане и редким гостям с проверок, или в том, что Мама за ним очень тщательно следила – никто не знал. Сам кабинет был светлым, с большим стеллажом из белого дерева, где хранились различные документы и дела подопечных. Такой же белый стол, комод, большое окно за спиной женщины. Мама в этот интерьер вписывалась так же, как дракон в сачок для бабочек.

– Следующий заказ через три дня, – услышала Дана.

Она перевела взгляд с переливающегося неба на Маму и чуть не закатила глаза.

– Ты его знаешь, – пропыхтела женщина, достала из стопки бумаг один чистый открытый конверт и кинула в руки Дане, – господин Большой Нос.

Девушка конверт поймала и достала сложенный напополам лист. "День трёх ударов Большого Гонга 21.00" – было написано механическими буквами. Дана повертела лист в пальцах, ища хоть какие-то отличительные признаки, указывающие на господина Большой нос. Ничего. Обычный лист.

– Точно он? – подняла глаза на Маму.

У них было правило: никаких имён и лиц. И если с именами всё было более менее просто – Мама и Дана придумывали клиентам клички, чтобы хоть как-то их обозначать, то с лицами – сложнее. Иногда клиент заигрывался настолько,что маска спадала и девушка видела его лицо. Это пугало. Потому что чаще всего приходили совсем не люди из Низших земель. Так и этот господин Большой Нос был из Высших и отличался весьма своеобразными предпочтениями.

– Мхм, – не вынимая трубки, подтвердила Мама, – всё как обычно.

– Я не хочу, – Дана положила конверт на стол и сжала кулаки, – он больной Д'харов ублюдок! Он в прошлый раз…

– Сядь, – остановила её возмущения Мама.

Девушка и не заметила, что встала.

– Меня не интересуют все подробности, – перебиравшая до этого времени бумажки, Мама посмотрела на Дану. Девушка сглотнула – от этого взгляда хотелось бежать, – отказать ты не можешь. День трёх ударов Большого Гонга. Двадцать один ноль-ноль. Место скажу позже. Иди. Я вижу, ты достаточно отдохнула.

На дрожащих ногах Дана вышла из кабинета и облокотилась об стену. Она проклинала тот день, когда Мама узнала об её таланте, и в бессильной злобе стекла вниз: как закончить всё это она тоже не знала.