Последняя из рода Орион

Последняя из рода Орион

Вильда бежала по темной улице, тускло освещенной одним лишь фонарем. Босые ноги мягко ступали по гравию. Крошки камней и пыли врезались в нежную кожу, но девушка не обращала на боль никакого внимания. Для нее сейчас существовала только одна цель — добраться до главной церкви и не попасться в руки комиссаров Святой инквизиции, или еще хуже — в зубы гончих с идеальным нюхом на магов с подобной силой, которой Вильда обладает. Над головой раздался звук сирены, капюшон сорвался с волнистых блондинистых волос, а ветер толкнул Вильду в спину. Впереди вспыхнул красный луч. Девушке пришлось сродни тени скользнуть к ближайшему дому и вжаться в каменную кладку спиной, почти не дыша. На параллельной дороге остановился автобус. Высокий фонарь отбрасывал тусклый свет прямо в кабинку транспорта. В нем сидели трое мужчин в боевой экипировке: черные брюки, бронежилет, не пропускающий магию и маска, закрывающая лицо, лишь глаза оставались не закрыты, чтобы каждый маг Ориона перед смертью видел глаза своего убийцы. Это был не общественный автобус, ведь они не ездят во время комендантского часа, который начинается с десяти вечера и длится до семи утра. Только в густых сумерках комиссары и агенты во главе с кардинал-инквизитором шерстили улицы, вынюхивая и выискивая магов клана Орион. По воздуху летали машины с инфракрасным излучением и облучали каждый закуток в надежде отыскать очередную добычу и получить похвалу от самого кардинал-инквизитора — Рамиля Вирийского. Его Вильда ненавидела больше всех на свете, ведь именно этот мерзавец отловил всю ее семью.

Она знала наперед что будет дальше: двери автобуса откроются, три гончие будут пущены вперед по разные стороны, а комиссары, держа в ладони наручи, сдерживающие магию, медленно ступят по следам своих гончих. Задача Вильды сейчас — не попасться. Нюх собак можно было перебить только одной вещью — пастой из смеси базилика и розмарина. Такой резкий запах уже не раз позволял ей скрыться от погони. Действовать нужно было быстро. Тонкие пальчики достали из кармана потертого плаща баночку. Вильда открутила крышку и, задержав дыхание, обмазала лицо, ладони и голые ноги, а потом, прижавшись к стене ближе, она слилась с тенью дома. Холодная тьма приняла ее в свои объятия и скрыла от посторонних глаз. Двери автобуса распахнулись, три гончие выскочили вперед. Послышались удары мощных лап о землю, ветер порывом ударил в лицо, и Вильда задержала дыхание. Густые тени не давали увидеть ее, а стойкий запах трав отгонял природный аромат магии Орион, похожий на хлопок. Послышались шаги. Медленные, они напоминали кошачью поступь, с подобной грацией шел только один человек — кардинал-инквизитор Вирийский. Сердце Вильды пропустило удар, она часто задышала, в глазах потемнело, в ушах запульсировало, захотелось выйти из тени и всадить мужчине нож в сердце по самую рукоятку. Но она не могла так бездарно погибнуть, когда от финальной части миссии ее отделяло только два квартала.

-Где же ты прячешься, мелкая дрянь? - нараспев спросил Рам.

Кардинал не скрывал лицо под маской, напротив, он одевался в парадную одежду: белоснежная рубашка, черные брюки, обтягивающие мускулистые ноги и начищенные до блеска ботинки, в которых отражалось кровавое от инфракрасных лучей небо. Вильда закрывала глаза и видела его лицо. Русые кудри, спускающиеся по ушам к середине шеи, большие зеленые глаза с рыжими крапинками, точно солнечная крошка в застывшем изумруде, прямой нос, глубокая впадина над пухлыми губами нежно-розового цвета и легкая щетина на квадратном подбородке. Вильда мечтала только о том, что однажды и он увидит перед смертью ее глаза, как вся ее семья, смотрящая в последний раз не на лазурное небо, а на матовые изумруды с золотистой крошкой света.

-Было бы проще, кардинал-инквизитор, если бы вы не приказали взять ее живой, - пробубнил агент.

Рам развернулся в пол оборота, остановился прям перед лицом Вильды. Девушка шире распахнула глаза и медленно зажала рот ладонью. На губах мужчины возникла ухмылка. Он медленно проговорил, чеканя каждое слово, да так, что по спине пробежали толпы мурашек:

-Рядовой, ты забыл, чьи приказы исполняются неукоснительно. Если я сказал «взять живьем», ты молчишь и выполняешь.

Ему даже голос повышать не надо, чтобы на затылке волоски встали дыбом, а по коже побежали толпы мурашек. Паренек опустил голову и закусил губу. Кардинал-инквизитор был одним из самых хладнокровных убийц магов. Он один отловил их пятерых - целое семейство, но никак не мог поймать юркую девчонку. Она постоянно ускользала от него как песок сквозь пальцы. Каждую ночь он искал только ее — блондинку с ожогом на правом предплечье. Этот след оставил ей Рам, и он поклялся во что бы то ни стало отыскать девчонку и превратить в камень, а потом поставить ее статую в главной церкви и каждый день любоваться на плоды своей работы. Вот только планы его резко поменялись, когда, вернувшись от очередной вылазки, он увидел кровавые следы на своем ковре в гостиной, а следом обнаружил на полу тяжелораненую сестру. Теперь Вильда нужна ему только живой.

Рам замер, прислушиваясь. Он сделал шаг по направлению к застывшей как статуя девушке, но пролетающий над ним поисковик спутал все планы кардинала. Громко завизжала сирена и он, поморщившись, заткнул пальцами уши и двинулся дальше. Вильда выдохнула, но выходить из укрытия не спешила. Она подождала, пока Рам завернет за угол, стихнет гул сирены и удары мощных лап гончих. Девушка двинулась по направлению к своей цели. Она скрывалась в тени, кралась по стеночке домов, замирала, когда поисковики вновь пролетали, или останавливался очередной автобус. Так, минуя два квартала, она очутилась у церкви. Высокое каменное здание черного как ночь цвета с огромным золотым крестом возвышалось над остальными домами, точно самая высокая гора в мире. Прежде чем распахнуть двери, Вильда заглянула в окно. Внутри было светло. Догорали в канделябрах свечи после вечерней молитвенной службы. В горле девушки встал ком. В ряд между седалищами стояли каменные статуи ее семьи — мама на коленях, отец же прямо, высоко поднимая голову, старший брат держал на руках крохотную сестренку. Изверги! Даже ребенка не пожалели! Вильда смахнула слезу и пожурила себя за слабость. Не время раскисать, пора претворять в жизнь свой план.