Последняя капля

Последняя капля

– Я всего лишь хочу покоя! – воскликнула женщина, швырнув глиняную чашку, прямо на пол.

В глубине души, словно зверь в клетке, бился сильный страх, что этот день может оказаться последним в её жизни, но и молчать не было сил. В данный момент Бланке больше всего на свете хотелось стереть эту мерзкую улыбочку с самодовольного лица. Муженёк никогда не уважал её, не любил и не видел в ней даже человека.

Измена – это страшно, но все говорят: «Терпи», «Будь мудрой», «Не отдавай мужа в лапы другой, а то одна останешься!»

Вот Бланка и терпела, была смирной, трудолюбивой, услужливой и просто покорной женой, а что поделать? Одинокой женщине действительно сложно выжить в этом мире, хотя и под мужиком не легче.

Прати Шарз как раз был тем человеком, с которым просто не могло быть хорошо. Мелочный, жадный, требовательный, он был олицетворением если не всех грехов, то уж самых омерзительных так точно. Он подобрал Бланку буквально с улицы. Памятен ей был тот момент.

Родители умерли давно, ей тогда лет семь было, унесло поветрие всех родных, в деревне только она, да ещё несколько детей остались. Служители Светлого Святого пришли, накормили, обогрели. У кого из детей родственники были, отправили к ним. А тех, кто совсем сиротой остался, в храм служить забрали, и оглядываясь назад, Бланка жалела, что не соврала тогда и сказала, что родственники есть. Сейчас бы молилась светлому, да спокойно прислуживала в каком-то храме. Чистенькая ходила бы, в светлых одеждах, да накормленная, а что замуж жрицам нельзя, так и не беда это. Чем за такого, как Прати, лучше уж одинокой всю жизнь прожить.

Но сделанного не воротишь. Служители Светлого отвезли её к дядьке в город, а у него там своя семья. Дом маленький, жена с родителями, да ещё и шестеро детей. Лишний рот был некстати, но под взглядом жреца и не такие ломались, да и не принято отказывать тем, кто волю Светлого в мир несёт. Вот и взяли девочку к себе. Пока работа была и ей кусок хлеба доставался, правда, и работой её грузили по самые уши. Относились неплохо, не били и не унижали, пусть и за хлеб отрабатывать заставляли, не упуская случая припомнить, кому обязана. Но жилось Бланке там неплохо.

Вот только доброта дядьки продлилась ровно до бедной зимы, а потом выгнал девчонку прямо в холод, посреди ночи. Дядька-то работал на мастерскую одну, башмачником. Жена его в господском доме по хозяйству прислуживала, с того и жили. Но в ту зиму мастерская сгорела и работы было не видать, пока новую не отстроят. До весны семью содержать предстояло женщине, а они и так концы с концами еле сводили.

Тех денег, что они вдвоём получали, едва хватало на жизнь, а теперь и подавно. Помнила Бланка подслушанный разговор, хотя и подслушивать не требовалась. Слишком хилые стены, и слишком громкие голоса.

– Как же так, я родную кровь должен на улицу выгнать?! – воскликнул он, за что тут же получил пощёчину.

– Твоя родная кровь может этой зимы не пережить, я хоть с кухни что-то и забираю, а всё равно не хватает на всех. Неужели ты своих детей хочешь похоронить ради этой…

Бланка до последнего надеялась, что жалость окажется сильнее и её не выгонят. Те несколько дней она работала вдвое усердней, не жаловалась и всегда подскакивала, дабы помочь. Приглядывала за младшими, носила воду, помогала готовить, убирала. Даже ела меньше, чем раньше, а потом её всё равно выпнули на улицу как старую собаку. Словно и не было никогда в их жизни девочки по имени Бланка.

Дядька хоть и не хотел её выгонять, а всё ж против жены не пошёл. Сейчас она бы высказала ему всё, что думает, да ещё и в рожу плюнула бы, но тогда, обида и горькие слёзы не дали ей сказать и слова.

Тринадцатый год шёл девчонке, почти взрослая, ежели до весны потерпели бы, Бланка отправилась бы в работный дом. Один знакомый мальчишка обещал придержать для неё место, да вот не случилось, не срослось. Судьба, человеческими руками толкнула её в эту бездну неизвестности.

С собой дали ей только дырявую накидку, что бы сразу ни околела. Брела она по улицам города не разбирая дороги. Снег падал так густо, что и на пару шагов, ничего не было видно. От постоянной работы и недоедания усталость пришла довольно быстро. Бланка остановилась и решила прислониться к стене, отдохнуть. Заснула бы, но мужик какой-то шёл с перепоя. Увидел, пожалел, да забрал к себе. Выбирая между холодной смертью и незнакомым мужиком, Бланка выбрала мужика. И это оказался Прати Шарз, владелец трактира на другой стороне моста. Цену такой доброте она узнала через пару недель.

Конечно же, Бланка была благодарна за предоставленный кров и пищу, по хозяйству хлопотала с утра и до ночи. Да вот только этого оказалось недостаточно. Одной ночью Прати зашёл к ней в комнатку, был навеселе, да решил с девчонкой повеселиться.

Даже кричать сил не было. Так он приходил почти каждый вечер, а потом, когда живот у Бланки стал округляться, притащил за косу к жрецу, да браслетом приковал к себе. Начало лета было тогда.

С тех пор родила она ему троих детей, двоих мальчиков и девочку. Но никто из них не прожил больше года. Прошло уже десять лет, как похоронила последнего ребёнка, а больше затяжелеть не получалось.

Прати всё чаще говорил, что негодная она жена, что детей не сберегла, что наследника не подарила. Да как тут подаришь его, если с рассвета и до полуночи работа в поте лица. То на кухне, то за стойкой. Вечно пьяные крики, драки, битая посуда. Несколько раз особо буйные посетители и её задевали.

Прати держал заведение не самого высокого класса, поэтому всякого отребья тут было хоть отбавляй. Преступники, контрабандисты, просто наглые вояки. По вечерам, в зале и яблоку негде было упасть, да только от посетителей была только грязь, ругань и разрушения.

Бланка помнила, каким было это место, когда она только сюда пришла. Чистенько, сухо, связки лука и чеснока под потолком, пучки трав, всегда свежая солома на полу. Это были ещё старые порядки. Отец муженька расстарался, всю душу вложил, приличное место хотел сделать и сделала. Пока жив был, всё держал в порядке, а как отдал свету душу, так и пошло по наклонной.