Последняя стрела

Последняя стрела

Напряжение возросло, когда я основательно углубился в лес. Тьма сгущалась вокруг мрачными тенями, заползала под одежду черным дымом, въедалась в кожу острым холодом. Деревья тянули ко мне свои крючковатые ветви, сухие и мертвые, за стволами их, казалось, притаились настоящие мертвецы.

Впрочем, так оно и было. Я шел дорогой мертвых, в самую чащу Гиблого леса. Деревья здесь никогда не знали листвы, единственными обитателями леса были духи неупокоенных мертвых и скелеты, блуждающие в поисках чего-то неведомого. Земля под ногами противно чавкала, как будто была пропитана кровью.

Я никогда не был трусом, но храбрость потихоньку начала меня оставлять. Говорят, много отважных воинов пытались пройти дорогой мертвых в сердце Гиблого леса, к тому самому Проклятому алтарю за спасением, но ни один из них не вернулся.

Я не был воином, я был всего лишь сыном кузнеца и неплохим охотником. Рука моя была сильна, а стрелы, выпущенные из лука, всегда попадали в цель. Я никогда не боялся смерти, мне слишком часто доводилось ее видеть, но я ни разу не сталкивался лицом к лицу с собственной смертью. Не так страшно видеть чужую смерть, это чаще боль, чем страх, но когда руки смерти тянутся к тебе своими костлявыми пальцами, начинаешь по-настоящему бояться.

«Осознай свой страх,— твердил мне отец. — Осознай и прими. И тогда ты перестанешь бояться».

Раньше слова эти действовали, сейчас мне не удавалось принять свой страх. Еще немного и я оцепенею от его леденящего холода.

Я закрыл глаза. Я вспомнил отца, вспомнил молящие глаза матери и младшей сестры, когда сумрак накрыл нашу деревню, вспомнил о том, что я последняя надежда своих односельчан. Мне нужны были эти камни, хранящиеся на Проклятом алтаре, я должен был защитить наш мир от разрушения. Деревня, в которой я жил была последним рубежом к воротам Ада и, однажды открыв их, зло и тьма навсегда поглотят наш мир.

Я смогу, я пройду этот путь, со мной мой верный лук и стрелы.

Глубоко вдохнув этот наполненный мертвечиной воздух, я открыл глаза. Все тот же жуткий пейзаж из мертвых деревьев и теней, спрятанных за ними, покойников, тянувших ко мне свои руки. Я осмотрелся. Руки-то они тянули, а ветви деревьев противно нависали надо мной, но нападать никто не пытался. Лучше умереть в бою, чем от страха, решил я и двинулся вперед под их угрожающими взглядами. Необоснованный страх только губит, он мешает действовать. Только страх и убивал тех путников, что отваживались ступить в Гиблый лес. Я не позволю страху руководить моими действиями. Я позволю себе бояться только, когда я увижу реальную угрозу, а не маячившие в сумраке тени.

Крепко сжимая в руках лук с натянутой стрелой, я уверенными шагами пробирался вперед, сквозь тьму. Мертвецы все скалили зубы да тянули ко мне прогнившую плоть, но нападать не пытались. Вскоре вдали забрезжил свет. Он подкрадывался все ближе, надвигаясь на меня, выхватывая из тьмы мертвые деревья и заставляя покойников бежать вдаль, в благословенную для них тьму. Свет золотым отблеском пробежался по металлу моей стрелы, по моим доспехам. Я приближался к самой чаще Гиблого леса, еще пара шагов и я увижу Проклятый алтарь.

Сухая ветка под ногами мерзко хрустнула. Мое сердце испуганно забилось о грудь, но осознав, что бояться пока нечего, я глубокими вдохами заставил себя успокоиться.

Земля под ногами перестала быть мягкой, она стала твердой, как кость. Я осторожно ступал по ней, смотря то под ноги, то вдаль, ожидая опасности с любой стороны. Свет приближался. Еще несколько шагов, и пробравшись сквозь сухие заросли, я оказался в самой чаще Гиблого леса.

В самом центре его возвышался огромный негаснущий костер, вокруг которого водили медленный хоровод мертвецы. Их движения гипнотизировали, убаюкивали, но я смотрел сквозь них. Там дальше, у каменной стены должна быть ниша с двумя камнями, которые были мне так нужны. И рядом с этой стеной бродило нечто — не человек и не зверь, не живой и не мертвец, это было порождением ужаса, воплощением самого пугающего ночного кошмара. Оно не было духом, оно было из плоти, но я не знал, можно ли его убить. Однако выбора у меня не было.

Присев за небольшим камнем, я собрался с духом, и выстрелил в первого мертвеца, водившего хоровод. Он подкосился и, коснувшись земли, рассыпался в прах. Его собраться удивленно покосились на кучку пепла рядом с ними, они в недоумении озирались вокруг. Пока они меня не заметили, я продолжал стрелять, убивая одного за другим, превращая их кости в горстки пепла.

Дважды не умрешь, но они умирали во второй раз. Я старался не думать об этом, только стрелял и стрелял, метко поражая свои цели.

На беду, один из них заметил летящие стрелы и ринулся в мою сторону. Прятаться дальше не имело смысла. Я вскочил на камень и начал в открытую их отстреливать. Все они превратились в груды пепла, прежде чем добрались до меня. Это обнадеживало.

Я покрепче взял лук, прицеливаясь, я воедино слился с целью — страшным монстром впереди, и выстрелил. Стрела вонзилась в его грудь и застряла там, мерно покачиваясь. Кошмарное создание обратило на меня свое внимание и, выдохнув из пасти холодящий душу рев, начало стремительно приближаться. Я спрыгнул с камня и начал, крадучись и плутая вокруг, стрелять в чудовище. Стрелы были ему были неприятны, но явно не убивали. Даже та стрела, что была пущена в сердце, не смогла его повалить. Я стрелял уже не думая, просто чтобы не стоять на месте. Все мои надежды были на то, что я смогу подобраться к нише в стене — а я ее уже видел — и, схватив камни, дам деру. Внезапно одна из моих стрел попала в левый глаз монстра. Он взвыл как-то особо жутко и, пошатнувшись, упал на колени. С воем выдрав из кровоточащей глазницы стрелу, он с омерзением бросил ее в пылавший рядом костер. С трудом поднявшись на ноги, он, пошатываясь, двинулся в мою сторону. Я видел, что монстр ослаб и, осознав его слабое место, я потянулся в колчан за стрелой. Ужас чуть не сковал меня своим мерзким холодом, когда я обнаружил только одну стрелу. Бездумно стреляя, я истратил все свои стрелы. Осталась одна. Последняя. И мне надлежало попасть ей во второй глаз чудовища. Или погибнуть. Оно могло разорвать меня в клочья своими когтями или бросить могучей хваткой в стену, ему не нужно было оружие. А у меня была только одна попытка.