Послушник мерзлоты

Кость

Колокольный звон. Странная дребезжащая мелодия, проникала в тело вибрацией в каждой клеточке тела.

Мужчина устало потёр лицо. Майор ещё не привык к тому, что ночью здесь светло, как днем. Свет проникал в незашторенные окна кельи, мешая уснуть.

Пора на утреннюю молитву. Александр не знал молитв, но послушно поднял с твёрдой постели не отдохнувшее тело.

Решение отправиться в монастырь Соколов принял сам. Боясь загнуться от боли или свалиться в другую крайность, имя ей безумие.

Прошлое лето пошатнуло веру во всё светлое и человеческое в нём самом было, оставив скулить и биться в судорогах израненную душу.

На север майор поехал не просто так.

Александр хотел убраться, как можно дальше от тёплого приморского городка и от воспоминаний, что голодными псами жрали душу изнутри.

Мужчина так и не излил измученную душу никому, никто не отпустил страшных грехов, да и как рассказать тот ужас участником которого стал?

Мужчина поплескал воды в лицо из стоящего в углу рукомойника и взбодрился.

Обстановка кельи была довольно аскетичной. Однодверная тумба, кровать стол, да стул и рукомойник. Послушников в этом монастыре было не так много. Потому Александру повезло жить в келье одному.

Колокольный звон, что пробудил мужчину, был этаким будильником и призывал на утреннюю мольбу.

Натянув тёмную длинную рубаху, подпоясывался кожаным поясом.

Мужчина посмотрел на себя в осколок зеркала, который приладил, наверное, предшественник живший в этой келье. Александр сильно оброс. Раньше стильная бородка приняла неопрятный растрёпанный вид.

Глаз, в который попал мелкий осколок идола, так и не пришёл в норму. Белок, залитый кровью пугал окружающих. Потому майор надевал глазную повязку, от чего лицо принимало довольно загадочный, но не менее пугающий вид.

Люди здесь, послушники, монахи, которых было совсем немного, были довольно дружелюбны, но в большинстве своём замкнуты. Неся каждый свою ношу крест и послушание, сторонились угрюмого мужчины.

Александр пришёл в монастырь недавно был молчалив и загадочен, своей угрюмостью и неразговорчивостью.

Трудники не были обременены обетами, лишь послушание, активно обсуждали загадочного послушника. Рисуя в голове трагичную любовь, или бандитскую перестрелку. А может он и вовсе шпион, что решил спрятаться под крылом церкви, которой совсем не важно прошлое, если человек готов работать на благо церкви.

Александр быстрым шагом вошёл в помещение просторной каменной молельни, в которой батюшка уже зачитывал начало молитвы, благословляя присутствующих на ежедневный труд.

Потом был завтрак, который тоже можно было назвать аскетичным, но Александру было всё равно.

Мужчина уже некоторое время подряд не чувствовал вкуса вовсе. Механически пережевывая кашу на воде в прикуску с куском темного черствого хлеба. Немного возмущались простоте пищи лишь трудники, но хватало одного строгого взгляда Батюшки Михаила, чтоб завтрак продолжался в тишине.

После завтрака трудники, послушники и монахи, которых было три на весь монастырь, расходились по послушаниям.

Церковь это целый, обособленный от внешнего мира социум, который обеспечивает себя сам. Кто бы что, не говорил, а в монастыре не было тех самых карикатурных Батюшек с крестом на круглом пузе с хитрыми глазками и сальной бородой до пупа.

Монастырь место, что даёт кров и пищу любому страждущему, но с пометкой, кто не работает, тот не ест. Потому и было много трудников, большинство из них, были откровенно маргинальной внешности.

Приближалась осень. Бомжи с окрестных деревень тянулись в лоно церкви в надежде обрести кров и переждать лютую северную зиму под крышей общих келий.

Послушники - люди решившие отринуть мирское и если не стать монахами, то понять, способны ли на этот шаг.

Каждый нёс послушание,которая была ничем иным как тем или иным видом работы.

Кто-то рубил дрова, заготавливая их в преддверии холодной зимы. Кто-то ухаживал за урожаем, который уже почти весь дозрел. Другие делают заготовки, стараясь сохрани плоды, овощи и ягоды на долгий срок.

Работы в монастыре было много. Люди разгибали спину не раньше обеда, а после снова отправлялись трудиться и так до вечерней молитвы.

Сегодня Александр трудился в стеклянной теплице. Собирая помидоры и перцы. Плоды яркие и сочные на вид.

Мужчина собирал зрелые овощи в корзину и подвязывал лоскутками хрупкие стебли, где это требовалось, чтоб недозрелые овощи не обломились.

Собрав ещё одну плетёную корзину, майор вышел из теплицы, которая была в некотором отдалении от жилых помещений монастыря.

Внимание послушника привлекла собака, которая тащила большую розовую кость.

Сама собака ничего особенного из себя не представляла, худая с разодранными ушами, имела непонятный серо-бурый окрас, обычная дворняга с проглядывающими под ободранной шкурой ребрами и позвонками.

Что же так напрягло в ней и притягивало взгляд?

Мужчина продолжал всматриваться в собаку и не усмотрев ничего подозрительного присмотрелся к кости, розовая, свежая значит. Тяжёлая и большая, на ней остались коричневыми клоками куски мяса, похожа на большую берцовую...

Глаза расширились, Александр поднялся и пошёл навстречу собаке.

Та, увидев приближающегося мужчину зарычала, но кость из пасти не выпустила. Начала пятиться, суставной частью кости пропахивая мягкую землю, только-только оставленную отдыхать после сбора урожая моркови.

Увидев, что мужчина продолжает приближаться. Тощая псина понимала, что не унесёт добычу, выпустила кость и зарычала громче, оголяя в оскале, поломанные в некоторых местах клыки.

Александр продолжал двигаться навстречу ощеренному кобелю и не выдержав напряжения собака кинулась в бой. Со всех сил что были у истощённой собаки, сжала клыкастую пасть на протянутой было в сторону добычи руке.

Молниеносный удар. Александр на автомате опустил сжатый кулак на голову грызущей его руку псине, что хрустнуло.