Посол Конкордии

7. Adversa fortuna

7. Adversa fortuna

При неблагоприятных обстоятельствах (лат.)

– Солдаты устали, младший хранитель. – телохранитель сообщил это с таким равнодушием, с которым гномы говорят о погоде – как будто говоря, что факт занимательный, но учитывать его не обязательно. – Маршировать быстро не смогут без нормального отдыха, а замок достаточно укреплен. Мы его не сильно повредили.

– Именно так. – подтвердил Купар, но тут же добавил, – Если прикажете, будут идти хоть полумертвые, но отдых крайне желателен, лорд Нирмо.

Старший маг согласно кивнул, решив не упоминать, что более всего его беспокоит состояние големов, и спустился по башенной лестнице вместе с Милефом во внутренний двор. К нему тут же подскочил взмыленный Фирдорн – его ранее белая мантия обгорела и запылилась, вымазалась в крови и серьезно где-то порвалась. Голову маг перевязал обрывком мантии, как и раненую ногу. Посох теперь помогал Фирдорну меньше хромать при ходьбе, хотя он вряд ли был рад такому расширению функционала его магического инструмента.

– Демоны, у меня не получается! – взорвался раненый чародей, попытавшись потрясти над головой посохом и чуть не упав из-за этого.

– Что такое? – уточнил Нирмо, критически оглядывая доминуса, командовавшего штурмом из самого пекла.

– Не хватает сил, чтобы обрушить донжон. Он слишком сильно зачарован, а я слишком сильно устал. – Фирдорн говорил рваными короткими фразами с длинными паузами.

– Иди отдыхай. Ты отлично поработал. – приказал Нирмо доминусу, благодарно хлопнув того по плечу, и повернулся к стоящему у строя наемников сотника роты Фирдорна. – Быстро срубите пару деревьев на тараны и тащите сюда.

Сотник попытался взять два десятка солдат из отряда, но Нирмо приказал ему набрать их из обыскивающих захваченную часть замка воинов и послал один из пяти десятков открыть ворота замка для того, чтобы легче было пронести бревна.

Наемники отправились выполнять приказы, а Нирмо безразлично стоял, прикрытый щитами Милефа и наемников. По щитам изредка стучали арбалетные болты, выпускаемые наемниками с фланкирующих башен, –меткость как арбалетов, так и уставших арбалетчиков находилась ниже всяких ругательств. Чтобы тяжелые болты не повредили своим, Нирмо послал одного из наемников с приказом прекратить стрельбу, но продолжать держать под прицелом все выходы из донжона.

Когда стрельба прекратилась, старший маг запретил опускать щиты и сел прямо на землю, вглядываясь в аметист. Инвокацию элементаля было все труднее удерживать, так как Нирмо специализировался на прямых боевых чарах и дальних площадных проклятиях, а не на призвании и контроле призванных сущностей.

Полчаса спустя через открывшиеся ворота пронесли грубо обтесанные бревна, и вместе с несущими их наемниками в окружении телохранителей вошли Дорам, Мижардин и единственный выживший ритуалист из четверых помощников Дорама. За ними в ворота втянулись все остальные находившиеся вне замка наемники и тут же разбрелись по стенам – как не участвовавшие в боях, они будут составлять большую часть часовых. За наемниками в замок въехали посольская карета и обозные телеги.

Маги собрались около Нирмо, как Элидин Килден Дриз с двумя коллегами, так и прибывшие со сделанными на скорую руку таранами. Они накладывали слабые укрепляющие чары на проносимые мимо них бревна, морщась от боли отката и усталости – уже не было сил создавать заклинания, которые не наносят урона при высвобождении, так как магические символы расплывались перед глазами.

Только Нирмо и поздно вступивший в бой Мижардин выглядели относительно готовыми к магическому сражению, но мастер обороняющихся был к нему однозначно не готов – магическая битва с целым кругом из шести магов, один из которых – боевой маг Конкордии в ранге доминуса, а еще один – адепт высокого круга посвящения, однозначно вывела его из числа серьезных боевых единиц.

Импровизированный таран сражался с дверью целых двадцать минут. Когда от той отломалось достаточное количество кусков дерева, чтобы за преградой стал виден отряд из нескольких десятков обороняющихся и сквозь проломы засвистели меткие стрелы, находя свои цели среди наемников, Нирмо под прикрытием уже утыканной стрелами павизы Милефа подошел к двери донжона, просунул туда навершие трости-булавы и высвободил подготовленное заклинание.

Воздух заревел на тысячу разных голосов – вернее, всего на три, но очень громких и очень разных – и обломки двери вылетели наружу, а баррикада из мебели разлетелась по всей комнате, как перья, раня воинов. Сами воины, представляющие последний рубеж обороны замка Вайолетхам, тоже ненадолго научились летать. Когда пять десятков наемников ворвались в донжон и в ответ на мольбы о пощаде, не ожидая приказов, прикончили всех внутри, Нирмо приказал тщательно обыскать строение.

На верхнем этаже была найдена запертая комната, перед которой висел сине-зеленый портальный щит вроде того, каким щеголял ныне мертвый магистр Церелис Вездесущий. Из последних сил Мижардин снял магическую защиту комнаты, и вошедшие увидели полнейший бардак, среди которого валялись два тела – труп главного стража с множеством проникающих копейных ран по всему телу лежал около двери на балкон, а израненный Нилуэ с посеченными и вогнутыми доспехами, без щита и с обломанным почти по самый наконечник копьем сидел слева от двери, ведущей из комнаты внутрь донжона. Портальный маг оперся спиной на стену и отказывался снимать доспехи и щит.