Постояннее временного

Суета вокруг Кота

Тесно было порознь, пусто было вместе

В сентябре.

Магловский мир Коту решительно не понравился. Если по дороге домой он всего лишь недовольно чихал, сидя в корзине, и время от времени горестно орал, то прибыв на место, он безумным взглядом оглядел чуждую ему обстановку и молниеносно забился под кровать, в самый дальний угол. На переговоры он долго еще не шел, отвечая на все увещевания Гермионы гулким рычанием, иногда переходящим в шипение.

— Кот, перестань. Тут не так уж страшно. Вылезай, я тебе курицы дам! Ну ладно тебе шипеть, никогда не поверю, что такой здоровенный и грозный кошак боится непривычной обстановки. Это такая же мебель, просто чуть поновее, чем в твоем магазине.

— Мраааа! – взревел Кот, вторя реву мотоцикла за окном.

— Да ладно тебе, в этом твоем зверинце было гораздо больше шума. Ну чего ты паникуешь? Ты никогда раньше не был в магловском мире, да?

— Рррррау!

— Не волнуйся, завтра мы поедем в Хогвартс, и вокруг тебя несколько месяцев снова будет сплошная магия.

— Мррры?

— Честно. Но потом мы все равно вернемся сюда. Здесь мой дом, Кот. И твой теперь тоже. Ничего не поделаешь.

— Мааааау!

— А думать надо было, прежде чем мне на руки прыгать! Не видел, что ли, что я маглорожденная? Мои однокурсники уверяют, что у меня это разве что на лбу не написано! Где я, по-твоему, должна была жить? На дереве в дупле?

Ответом ей было оскорбленное молчание.

— Ты увидишь, тут совсем не плохо. У тебя просто стресс от перемены места. Честно, Кот! Вылезай, пойдем на кухню. Неужели ты мяса не хочешь?

— Мяяяя.

— Вот именно. Вылезай. Я буду рядом и не дам тебя в обиду. Раз уж ты теперь мой кот.

Кот скептически фыркнул, намекая, что неизвестно еще, кто тут чей, но высунул из-под кровати нос, а следом за ним и все остальное. Гермиона подхватила его на руки и пошла на кухню. Но стоило ей выйти из комнаты, как в коридоре пронзительно зазвонил телефон. Кот содрогнулся всем телом и отчаянно забился, пытаясь вырваться и снова умчаться под кровать.

— А это телефон, Котик. Вроде связи по камину, только для маглов. И он звенит, чтобы мы знали, что кто-то нас вызывает. Сейчас мама поднимет трубку и будет разговаривать. Да, звонит громко. Это специально, чтобы мы в любой комнате могли его услышать. Его бояться несолидно и просто смешно. Ты же сов не боишься? И камина? Ну вот видишь. Телефон не остановит нас. Мы идем за мясом.

Отец внимал происходящему с живым медицинским интересом.

— Я не совсем рехнулась, просто книззлы разумны и понимают человеческую речь, — объяснила она.

— А меня он тоже понимает? – заинтересовался папа. Кот посмотрел на него с непередаваемо презрительным выражением морды. Очевидно, это значило что-то вроде «Ты сам-то речь понимаешь? Сказали же тебе: кот разумный». Или, наоборот: «Было бы что понимать».

— Сам видишь, — улыбнулась Гермиона. – Так что если он начнет делать вид, что он просто кот, не верь ему.

После продолжительной терапии, включавшей в себя кусок куриного филе, полмиски молока и получасовое почесывание за ушами, Кот смирился со своей участью настолько, что пошел изучать дом с таким независимым видом, будто это не он недавно орал от страха по любому поводу. Гермиона вздохнула с облегчением и ушла к Джоан, прощаться.

— А погадать-то мы так и не собрались, — спохватилась Гермиона совсем уже поздним вечером. – Может, прямо сейчас еще успеем?

— Конечно, сейчас я все брошу и пойду гадать! – возмутилась Джоан, напоказ размахивая непросохшим маникюром. – Сейчас какой-нибудь ноготь смажу, придется смывать и заново красить…

— Не понимаю, к чему такая морока, — вздохнула Гермиона. Джоан посмотрела на нее с состраданием, но отвечать на вопрос не стала.

— Хотя знаешь, я подумала, мы можем обойтись упрощенным вариантом. Видишь, в тумбочке ящики? Открой самый нижний. Там две стопки карт. Бери ту, что потоньше, это старшие арканы. И вытаскивай один наугад. О чем ты хоть гадать-то собралась?

— Каким будет этот учебный год.

— А я-то думала, про мальчика, — разочаровалась Джоан.

— Учебный год включает в себя и мальчиков, и всю прочую ерунду, — выкрутилась Гермиона и вытащила карту.

На карте была изображена высокая башня, странный неровный силуэт, от которого будто бы откололся большой кусок. С двух сторон от разломанной башки то ли падали, то ли летели две фигуры в просторных черных балахонах. Небо позади башни было изрезано молниями.

— Что тебе досталось?

— Номер шестнадцать. Там еще башня нарисована. Ты хоть что-то помнишь о ее значении или снова будешь в книжке рыться?

— В книжке рыться будешь ты, — Джоан старательно отмахнулась от нее обеими руками, пытаясь побыстрее высушить ногти. – Вон там посмотри.

Гермиона взяла книжку, нашла нужную страницу и зачитала, вслух и с выражением:

— Эта карта символизирует полный крах, распад всего, что до сих пор составляло основу существования, переворот представлений о мире, бессилие перед волей небес. Но это также и катарсис, очищение души от отягчавших ее грехов и страданий. Так, а можно мне другую карту, а?

— Ну, катарсис – это же, вроде бы, хорошо? – неуверенно уточнила Джоан.

— Это когда потом хорошо, но сначала очень плохо. И вот этого-то мне и не хочется.

— Ну, ты, конечно, можешь вытянуть еще, но…

— Но это нечестно. Да, я понимаю. Джоан, может, купишь себе другую колоду, а? Эта все время предсказывает мне какие-то гадости!