Потерянная душа. Том 1

Глава 1. Не в своей тарелке

— Знаешь, я всегда хотел женщину не такую, как все… Но не до такой же степени…

Истинное оружие против жизни — слова разочарования!

Так заканчивались все мои отношения, пока я просто не перестала очаровываться. Тогда они, эти отношения, перестали начинаться… И стало казаться, что любовь и какие-либо отношения вообще — это, как прогноз погоды: всегда нечто эфемерное и приблизительное. А мне нужна была ясность!

Все в моей жизни шло кувырком. Я всегда чувствовала себя «не в своей тарелке» в этом мире. Конечно, во мне было много странностей, но, кажется, не больше, чем у любого человека, а некоторые и вовсе были незаметны, если не заглядывать в амбулаторную карту. Например, частичная гетеротаксия, когда некоторые внутренние органы перепутаны местами, и транспозиция внутренних органов, когда главные из них расположены зеркально, не как у всех. Но ведь это не доставляло совершенно никаких хлопот, разве что требовало дополнительных пояснений на медосмотрах.

Кроме того, у меня была особая аллергическая болезнь, которой ни у кого в роду не наблюдалось: аллергия на пыль, на все цветущие растения, на лактозу, яйца, кофе и цитрусовые, и, как ни странно, на все виды мяса и некоторые виды рыб. Оставшийся список запретных продуктов даже перечислять не хочется, словом, держалась на святом духе. Но и к этому я приспособилась.

Вдобавок ко всему я всегда знала, что у меня не может быть детей. Возраст был таков, что пора бы уже воспитывать их и жить себе счастливо с семьей. Да не тут-то было. Наверное, это стало последней каплей в двух последних отношениях.

Что бы я ни делала, внешне все вроде бы было хорошо, но жизнь не устраивалась никак. У меня никогда не было подруг. С самого детства. Я всегда была общительной и открытой, делилась игрушками и сладостями, охотно принимала гостей в доме родителей и не отказывала в помощи, но каждый раз к середине игры в песочнице оставалась одна. Сначала это было не так заметно, да и что мог проанализировать детский мозг — просто было грустно и обидно. И потом мама списывала мои неудачи на слишком частое нахождение в клиниках и стационарах или обвиняла детей и их родителей в дурном воспитании и отсутствии душевной щедрости, говорила, что никто не достоин ее дочери. Необъяснимую болезненность не всем родителям можно было объяснить. И в конце концов я привыкла к наблюдению жизни других со стороны.

В осознанном возрасте много размышляла о парадоксе своего социального существования. Притом, что я по-прежнему оставалась инициативной, отзывчивой, никогда не относилась плохо к людям в принципе, старалась принимать их со всеми недостатками, однако заметила одну простую вещь: что это не меня сторонятся, это меня что-то отталкивает от них, как одноименные полюса магнита. И это было почти буквально. Причины были самые разные: человек открывался с неприятной стороны, больше не хотелось с ним контактировать; интересы вдруг кардинально менялись — не оставалось ничего общего; банально становилось скучно. Возможно, было и еще что-то на уровне энергетики: иногда мне физически становилось плохо рядом с кем-то.

Как ни странно, я не отчаялась, не замкнулась, не подалась в религию или секту, не стала «ботаном», хотя учеба всегда давалась легко — брала дополнительную нагрузку выше школьной программы, не ушла в алкоголизм или наркоманию, не стала жалкой неудачницей, но к двадцати годам выработала собственную стратегию, чтобы больше не разочаровываться в отношениях или в себе.

Что-то закрылось во мне, заморозилось. Отношения стали походить на формальность. Может, поэтому впоследствии мне так легко удалось написать кандидатскую диссертацию по современной литературе, потому что сосредоточилась на исследовании и полностью ушла в работу.

Постепенно я привыкла к обособленному образу жизни, не особо стремилась сближаться с людьми, чтобы потом не сожалеть о неожиданной, но неотступной прохладе или расставании. Легкие знакомства, ничего постоянного. Ничего личного, ничего теплого и душевного…

И все же душа всегда была не на месте, все чего-то ждала и искала. Может быть, безболезненного конца?

Конечно, в свои тридцать пять лет хотелось простого женского счастья. Но, похоже, я уже не переваривала мужчин, как и мясо, как и лактозу с цитрусами — покрылась ледяной броней с налетом циничности.

В моей жизни были мужчины, но ни одного не могла удержать больше года, а где-то и не старалась. Сначала все шло хорошо: конфетно-букетный период, новизна ощущений, удовлетворение сексуальных потребностей, а когда впечатления от секса ослабевали и нужны были дополнительные эмоции и стимулы для поддержания отношений, тут-то и начинались проблемы. При всем стремлении к тем, к кому почувствовала желание «притянуться» несмотря на борьбу с сомнениями, нас постепенно отталкивало друг от друга. Или это была их природа: мужская — полигамная — сволочная. Или что-то перевернулось с ног на голову в этой Вселенной, и я выпадала из системы уравнений.

Скажу, что первых трех я не особо удерживала, характер был такой: низость и уродство души трудно вынести, и так мерзко, тошно, что должна была платить мужчине душевной щедростью и физическим комфортом за то, что его регулярно не существовало в моем быту, в моей жизни, рядом с моей душой. Незачем было гнаться и дальше тратить терпение. И в сексе я не чувствовала себя женщиной, а скорее, необходимым атрибутом. Между нами была такая пропасть. А мужчин вроде заправских донжуанов, казанов я и вовсе не рассматривала.

Но вот четвертый выбил из колеи. В какой-то момент я поверила, что это моя половинка и именно он будет тем человеком, который состарится со мной. Я во всех красках представляла себе эту картинку. Ощущала его всей кожей, любила до дрожи во всем теле, томилась по нему в его отсутствие, млела от его взгляда и слов… И, боже, как это было взаимно! Красиво, ярко, глубоко… Целая Вселенная сходила с ума вместе со мной! Я даже подумать боялась, что такое возможно!



Отредактировано: 03.10.2023