Потерянная станция

Глава 28

Ученый?

Галанин сам поразился этой мысли. Труп, лежавший ничком, был одет в белый лабораторный халат.

Кто из ученых имел допуск в навигационную рубку? Только один.

Глеб похолодел от мелькнувшей в мозгу догадки, нелепой и чудовищной, по сути. Стиснув зубы и пытаясь унять непроизвольную дрожь, он опустился на колени рядом с телом и, превозмогая отвращение, перевернул останки.

Раздался противный хрустящий шорох. Тело, высушенное временем и хорошо вентилируемой атмосферой помещения, замерло в неестественной позе.

Глеб старался не смотреть на жуткий оскал обтянутого серо-желтой кожей черепа, уперев взгляд на бейджик на нагрудном кармане халата.

‒ Тобольский, ‒ невольно выдохнул Глеб. ‒ Твою мать...

Галанин уселся на пол рядом с высохшим телом. Он был настолько поражён открытием, что простоне знал, что делать дальше.

В голове - никаких мыслей. Несколько минут время он просто сидел, смотря в никуда.

Тот, который руководил всем, которому удалось обмануть, по сути, всю человеческую цивилизацию и сбежать от флота Военно-космических сил, лежал сейчас полуметре - высохший, жалкий, погибший в одиночестве и безвестности.

Почему? В чем причина?

Безумные идеи, которые Тобольский пытался воплотить в жизнь с маниакальным упорством, вырвались из-под контроля. И расстановка сил в один момент поменяла знак — тот, который считал, что повелевает всем, превратился в раба.

Глеб поежился от этой мысли. Подобное и раньше приходило на ум, рисуя кошмарные картины кибернетического царства, где машинам позволено всё.

«Он перерубил ведущие магистрали, пытаясь ограничить доступ кибермозгу станции к исполнительным механизмам, ‒ подумал Глеб, бросив короткий взгляд на вскрытую технологическую нишу. ‒ Что ж, правильное решение. Андроид пытался помешать, Тобольский «приложил» его топором. Но отчего умер сам?»

Галанин наклонился ближе, подавив вспыхнувшее чувство отвращения и рассматривая труп. От мумии шел едва уловимый запах разложения.

Глеб отшатнулся в сторону, подумав: «А оно мне надо?»

Внутренний голос, молчавший до этого, вдруг проявился в сознании из ниоткуда. «Умер злой гений — туда ему и дорога! Тебе какое до него дело? Забирай накопители, в них ты найдешь ответы на все вопросы! Забирай и уходи!»

‒ А ведь верно, ‒ пробормотал Глеб, уже не замечая, что разговаривает сам с собой.

Он шагнул к дугообразному пульту управления, лихорадочным взглядом пытаясь отыскать гнезда информационных накопителей. Таковых обнаружилось несколько. Видимо, после аварийного обрыва подачи питания, все агрегаты перешли на резервный источник, за прошедшее столетие практически исчерпав весь ресурс. Сейчас светилось лишь несколько сигнализаторов, свидетельствующих о режиме жесточайшей экономии.

Глеб отыскал выпуклый предохранительный колпак, но откинуть его не получилось. Все оказалось намного сложнее. Одно дело изымать носители информации в лаборатории, и совсем другое ‒ на главном навигационном посту станции. Необходимо было подать полноценное питание, чтобы разблокировать магниты удержания.

Глеб едва не зарычал от злости. В последнюю минуту ему захотелось немедленно покинуть злополучную станцию; накатившее чувство оказалось сильным до ощутимой дрожи. Но он лишь стиснул зубы и, подойдя к технологической нише, пинком отшвырнул в сторону иссохший труп.

«Подать питание на одно минуту, все лишь на одну!» ‒ лихорадочно думал он, забыв обо всем и пытаясь разобраться в хитросплетении кабелей.

Какой из них являлся силовым, определить было невозможно. Выругавшись, он принялся соединять все подряд.

Вспыхнули экраны, пульт расцвел яркими красками заработавших систем. С протяжным шелестом включились вентиляторы охлаждения, прогоняя прохладный воздух. Помещение наполнилось привычным, едва уловимым технологическим гулом.

‒ Прекрасно! ‒ выдал Глеб, стремительно шагнув к «ожившему» электронному устройству.

Откинув предохранительный колпак, он нажал нужную кнопку. Едва слышно клацнул механизм разблокировки, и черный цилиндр плавно выдвинулся наружу.

Второй...

Третий...

Извлекая четвертый накопитель, Глеб невольно бросил взгляд на ближайший стереоэкран и замер, холодея от дурного предчувствия. Осознание того, что он натворил, медленно проявилось в мозгу.

В матовой глубине вогнутого экрана светились скупые строчки информационных сообщений:

«Экстренная перезагрузка после непредвиденного сбоя энергопитания — успешно завершена».

«Реактивация подсистем — успешно завершена».

«Синхронизация сопроцессоров ‒успешно завершена».

«Сбор оперативной информации с устройств слежения — 87%»

«Тест самопроверки — 89%».

Цифры стремительно менялись.

«Я только что активировал центральный кибермозг станции», ‒ мысль, простая и жуткая по сути, обожгла ледяной дрожью.

То, чего так боялся Тобольский...

‒ Идиот! ‒обругал себя Глеб, искренне негодуя и понимая, что времени исправить роковую ошибку не осталось.

На информационном экране светились положительные маркеры. Кибермозг исправно осуществил холодную перезагрузку всех систем.

С легким шорохом закрылись двери.

Андроид, замерший столетие назад, повернул обезображенную голову и уставился на Глеба единственным уцелевшим видеосенсором.

‒ Здравствуй, гость!

Голос непривычно громко прокатился по помещению. Глеб посмотрел на ожившую человекообразную машину, не зная как реагировать. В свете прошедших событий нормальное приветствие выглядело непривычным и глупым.