Потомок древних королей

ГЛАВА 37

- Правитель ждет вас в комнате для завтраков. Я присмотрю за детьми, – заглянула в покои одна из прислужниц.

И я встала, направляясь к двери. Все-таки я изменилась. Повзрослела, что ли? Раньше никогда бы не пошла в ту комнату – вспоминать то, что видела, рвать душу. А сейчас вот – иду. Просто нельзя  дальше тянуть, я слабею рядом с ним, ищу в его глазах подтверждение, что еще не совсем безразлична, всплывают обиды, которые я давно уже решила забыть, рвутся вопросы...

А чувство вины... оно просто сжирает – всего-то ничего подождать надо было.   С головы до ног виновата… Страх  еще этот просыпается – что отберет их, потому что уже знает, что они – его. А я просто неверная жена. Если он захочет это сделать, то просто «забудет», что сам подтолкнул меня к этому. Вот сейчас возьмет и отберет, и даже мирный подход ко мне искать больше не станет. А я умру, но не отдам их ему… ей. 

Я же видела, как он тогда смотрел. Та женщина дорога ему. А что делать мне? Как уговорить его решить все миром?  Нужно выслушать его и самой постараться найти нужные слова, чтобы звучали разумно и взвешено. Пообещаю, что детей буду воспитывать в уважении к нему. Пусть оставит их возле меня хотя бы пока они маленькие, а сам приезжал бы, виделся с ними, уже сейчас воспитывал бы будущего правителя. И устраивал свою жизнь. Может и у меня когда-нибудь получится? До сих пор не вышло - ни сердцем, ни умом. Да сердце больше просто не вынесет!  Не нужно ничего.

Влад ждал у большого окна.  Обернулся на звук открывающейся двери, быстро окинул меня взглядом, повел рукой, приглашая... Мы сели за накрытый уже стол, что-то ели и переговаривались... о незначительном. А потом я решила, что пора:

- Влад, я знаю, что ты полюбил другую. Я ни в коем случае не обвиняю тебя. Я не оправдала твоих ожиданий… была с Юрасом и ушла от тебя сама. Не нужно держать меня здесь… я все понимаю. Устраивай свою жизнь. А я бы хотела жить в своем доме. Привыкла быть подальше от людей, устаю от лишнего внимания и суеты. И дети тоже... привыкли на воле, а не в каменных стенах. Отпусти нас. Обдумай, кого пришлешь  для обучения, сам тоже можешь принимать участие в воспитании сына. И мне бы кого из женщин в помощь, хотя бы на первое время, пока освоюсь.

Нет, Влад, -  остановила я его порыв, -  не нужно пустых разговоров, оправданий. Я же не оправдываюсь – честно признала свою вину… признайся и ты, что не ждал меня. Мне ничего не показывали. Я сама видела тебя с ней. Смотрела в воде – это не чужое, а мое ведовство. Воду не обманешь. Я видела, как ты смотрел на нее. Все могло быть случайностью или ошибкой, но не тот взгляд. Отпусти, не мучь меня. И ее… Пожалей нас.

- Помнишь, ты рассказала мне о своем видении про детей? - подхватился он с места и прошел, встав прямо передо мной: - В подробностях. Расскажи и сейчас - что ты видела о той женщине, так же подробно, как тогда. И тогда я пойму о ком ты говоришь. Я-то знаю, что это неправда, но мне нужно знать, в чем оправдываться. Не было женщины, Дарина.

- Ты даже не знаешь, кого из них я видела? Тоже ожидаемо. Это нормально для мужчины. Я не буду тебе ничего рассказывать, Влад. Ты сам знаешь - в подробностях, что делают с женщинами. Их любят. Так что там с домом?

Он смотрел на меня. Внимательно так смотрел, вдумчиво. Решил:

- Хорошо. Я распоряжусь, чтобы тот дом подготовили. Но на это нужно время, потребую, чтоб торопились. День-два... Я буду приезжать, часто. Мне тоже обустроят там комнату. И я выясню, Дарина, кто и что тебе показал. Ты помнишь свою бабушку? Это тот самый случай.  Я сейчас не стану что-то доказывать, понимаю, что бесполезно. Твой дед  оправдаться не смог. Но обещаю тебе, что так это не оставлю. Прошу об одном – не исчезай больше. Заставлять и настаивать я не буду. Просто знай, что люблю только тебя и так же сильно, даже больше. Раньше я любил... - резко выдохнул он, отчаянно глядя мне в глаза:  -  Полюбил почти ребенка, а сейчас сгораю от желания к женщине. Понимаю, что страшно виноват перед тобой. Что сам толкнул тебя к другому, не поверил, уступил, отдал, предал... и кого?   Растерянную девочку, которую поставили перед страшным выбором... которая добровольно расплачивалась за мой давний грех.  Когда понял, что ты была с детьми уже… я едва не сдох от своей вины, Дарина. Не знаю, как не разорвалось сердце – может только потому, что сына на руках держал? И поэтому...  поэтому я уважаю и принимаю твое решение – уйти сейчас в тот дом. Но я выясню в чем дело, я обещаю тебе.

Он проводил меня к моим покоям. Там женщины одевали детей на прогулку. Очевидно, новую одежду купили, сшить за ночь точно не могли успеть. Заряну пытались нарядить в платье. Она испуганно дернула его на себе, подняла на меня растерянные глаза.

- Не нужно, - обняла я дочку,  присев и осторожно стаскивая с нее платьице: - Она привыкла к штанам. Потом приучим, позже - когда немного подрастет. Сейчас и так слишком много нового. Пускай хоть одежда будет привычной. И вы очень рискуете, вам не понять. Пока лучше делать то, чего хочет она.

Влад наблюдал за нами, а Мир потихоньку направился к нему. Протянул руки: - На.

- Ты не вымочишь меня опять, сынок? Я только переоделся, – сказал Влад и поднял сына на руки,  уткнувшись носом ему в макушку. Я и сама любила так нюхать их – пахли ребеночком, почему-то все еще молочком.

- Я писал, батя. И какал, – успокаивал его Мир проникновенно. Не хотел слезать с рук. Зарянка бочком подошла тоже. Смотрела с ожиданием.  Отец взал на руки и ее. Сел в кресло с обоими и кивнул прислуге, чтобы вышли.

- Зарочка, ты хочешь ходить в штанишках? Тебе так удобней? Мама найдет их, не переживай. Дарина, - мирно обратился он ко мне: - Сама распорядись, а то натащат платьев. И еще... детям нужно чем-то заняться. Гадюк тут не найти, а вот птички в парке есть. Сходи с  детьми сама, я пока не доверял бы их никому.  И чтобы им веселее... я хотел пригласить вас съездить в повозке, поискать игрушки у торговцев. Наверняка, что-то же есть для детей? Лучше бы они сами выбрали то, что будет им интересно. Я могу не угадать, правда, маленькие?