Потомок древних королей

ГЛАВА 2

А потом случилась эта беда в моей семье – пропали мама и Мила. Ушли в летний лес за травами и не вернулись домой. Мы с бабушкой не особо и тревожились, пока совсем не стемнело. Хотя ближе к вечеру стали немного нервничать, выходили по очереди на крыльцо, прислушивались, ожидали. Потом бабушка тяжело опустилась на скамью и задумалась.

Дело в том, что провожая нас в лес, она каждый раз смотрела в дежу с водой. Просто опускала руки в воду, ждала, когда она успокоится, потом улыбалась и брызгала на нас:

- Идите, работницы, сегодня повезет вам.

Или говорила, что все в порядке, все путем будет. А то когда и не пускала, чтобы не вымокли под дождем. Этим утром она смотрела, как всегда, и обещала маме и сестре огромную удачу. Даже сама призадумалась - что они такое могли найти или кого встретить? По-любому – ничего плохого с ними  случиться не могло, вода не обманула бы бабушку.

Мы ждали их всю ночь, потом день и еще ночь. Вода в деже показывала, что ничего лучше, чем то, что случилось с мамой и Милой и случиться не могло. Что все у них хорошо, ну – или будет. Я хоть под утро засыпала, а бабушка металась по дому из угла в угол, что-то шепча про себя, или надолго уходила в лес - советовалась. Возвращалась… ждала… На третий день мы пошли в поселок к Голове поселения.

Старший, выслушав нас, вызвал начальника стражи. Велий пришел не сразу, запыхавшийся, с влажными волосами. Улыбнулся мне, вопросительно посмотрел на бабушку. А потом стража искала наших родных до темноты. Не нашли… только принесли к нам в дом две корзины с увядшими травами да старый Милкин платок.

Отпечатки конских копыт на вытоптанной лужайке – вот и весь след. Если бы мы сразу кинулись за помощью, то можно было пойти вдогонку, а сейчас стражи прошли только до брода через речку Веснянку за дальним лесом, а дальше следы терялись. Скорее всего, похитители пошли по воде в сторону границы. Река была неглубокой. Дно твердым… песчаным.

На посиделки я больше не ходила. И к тоске по родным примешивалась тоска по парню, успевшему запасть в душу. С нашей первой встречи прошло почти три седмицы, и скоро он должен был уехать в Столицу, а уж там у него точно отбоя от девиц не будет. Мне он ничего не обещал, ну посидел рядом да за руку подержал – дел то…

Бабушка раскладывала хитрые карты с изображением созвездий, гадала на сгорающей луковой шелухе и яичных желтках. Опять уходила ночью советоваться с  лесным Хозяином. И снова выходило что, что бы там ни случилось в лесу с мамой и Милой, случилось это к лучшему и ничего плохого их не ждет... Бабушка, в конце концов, угомонилась, притихла и будто смирилась с тем, что случилось. Рада была уже тому, что знала – обе живы и здоровы. Но сильно сдала, постарела и озаботилась моим обучением. Жаловалась, что ей не так много осталось, и она не успеет.

Приставила ко мне сопровождение – шесть светлячков. Днем они выглядели, как мелкие мошки, а ночью слабо светились зеленым светом. Мне приказано было высылать их вперед себя, куда бы ни шла. Они посмотрят дорогу впереди, а я увижу их зрением. Увижу и услышу. Буду знать, что ждет меня за поворотом и нет ли там опасности.

Вскоре ко мне зашла школьная подруга звать на посиделки. Передала привет от Велия. Бабушка отпустила, но настояла, чтобы за мной зашел отец подруги с ней самой - проводить через лес. И опять мы сидели рядом, опять красивый парень держал в руках мою косу и улыбался мне. Заглядывал в глаза, обнимал взглядом. Что он во мне нашел? Удивлялась не только я, но и подруга, да все, кто нас знал. Вот это недоумение и проклятое любопытство и стало причиной всего…

Перед следующими посиделками я осталась ночевать в доме подружки. Поздним вечером мы с ней тихонько выбрались из дома и пробираясь задворками, оказались возле общего дома, в котором жили стражи. Я послала в открытое из-за жары окно своего светляка - к Велию. Ждала почти до полуночи, слушая ненужные разговоры и, наконец, услышала:

- Велий, на кой тебе эта малолетка? С ней не получится ничего, говорят, что у нее бабка – веда. С этой не поиграешь и не бросишь. Старуха найдет – уроет. Не боишься?

- Не боюсь. Я к ней перед отъездом схожу, а утром уеду.

- Ну, может, что и получится. Она с тебя глаз не сводит. Умеешь же, даже завидно.

- Поговори мне… много ты понимаешь. Моя она будет и ждать меня станет. Я потом через месяц опять сюда попрошусь. Все решу. И больше не хочу этих разговоров – не ваше это дело.

Глазами светлячка я смотрела на него. Сильный, уверенный в себе, все продумавший. Если бы не мое любопытство, то кто знает...? Я тихо застонала, привалившись к уснувшей на траве подруге, злилась... Плохо было и обидно. Сдерживалась изо всех сил, чтобы не расплакаться.

Растолкала спящую подружку, зажав ей рот, чтобы не вскрикнула и отправила ее домой, а сама, отозвав светляка, поплелась по ночному лесу. Шла по дорожке и ревела вголос, выплескивая горе от потери мамы и сестры, а теперь еще и от незаслуженной мною подлости, которую мне готовили.  И темноты не боялась сейчас совсем, и зверья лесного. Ввалилась в избу, упала к бабушке на постель, обняла ее.

Бабушка, маленькая и седая, в длинной ночной сорочке, вскинулась на кровати: - Тебя обидели?!

- Не успели, бабушка… на душе тяжело.

- С душой мы разберемся… Спи, дите, спи. Утром поговорим.

Легкая сухонькая рука легла мне на голову, провела по волосам, расправила косы. И я потихоньку успокоилась и уснула, прижимаясь к ней, а проснулась только ближе к полудню. Глаза опухли,  волосы сбились... Умылась, привела себя в порядок и рассказала все как есть. Бабушка качала головой, даже улыбалась невесело.

- Когда, ты говоришь, он уговаривать тебя придет? Послезавтра к вечеру? Они же тогда наутро уедут? Не переживай,  уж  я с ним сама поговорю…

- Не вздумай! Чтоб он понял, что я подглядывала да подслушивала? - испугалась я, - не вздумай, бабушка! Я просто уйду из дому, чтобы не видеть его, или отведи его от нашего дома, чтобы дорогу не нашел.