Потомок древних королей

ГЛАВА 6

Дальше все закружилось, как в водовороте. Я только тупо наблюдала и еще делала то, что мне велели. Все не могла понять, что это был за сон или видение такое? Мучительно напрягая память, пытаясь вспомнить лица тех мужчин - похоже что важных для меня, и не получалось ничего. Перед глазами стояли только детские – две веселые хорошенькие мордашки. И от того, что они у меня будут когда-то, становилось легче сейчас, когда я осиротела.

Опомнилась от суеты и хлопот только через два дня после похорон и тризны. Меня вызвал к себе Голова, захотел поговорить. Расстроенный был и хмурый. Усадил на лавку в своем доме и тяжело прошелся по горнице… Я сидела, покорно опустив руки на колени и перебирая пальцами тяжелую ткань теплой юбки.  Ждала, что скажет.

- Ты, Дарина, теперь главная моя маета... - трудно заговорил он наконец,  - я уже сейчас не сплю из-за тебя. Обещать-то я обещал, а вот как присмотреть за тобой – не мыслю себе. Не ходить же за тобой, как за малым дитём. Ты бы выбрала себе мужа, девочка, а? Вот тебе и защита, и достаток. Сходи ты на эти ваши… да глянь там. Ты же уже год как в поре замужества. Была бы еще незаметной – другое дело. Я же замучился отгонять мужиков от вашего дома!

- Кого это вы гоняли?!  - вскинулась я, - когда?! О чем это вы?! Да я не видела никого месяцами. Вы же это не серьезно говорите? Бабушка просила присмотреть за мной… так я скоро уеду в город, вот и избавитесь… освободитесь.

Обида душила, выжимая слезы, но я держалась.

Голова вздохнул, подошел и погладил по голове. Сердце отозвалось даже на такую скупую ласку. И я тихо заплакала... Когда успокоилась, пришлось выслушать остальное:

- Откуда ж тебе знать? Конечно, не видела никого. Я тут воюю уже считай два года. Стражи как с цепи посрывались! Приезжают все неженатые и первым делом стараются узнать, где ваш дом. Там между них слухи ходят о девице, из-за которой Велий в болоте утопился. Все-все!  Это не я такое придумал. Понимаю, что тебе тяжко слышать это.  Я же тут каждый раз собираю новую смену и угрожаю всем, чем только могу, чтобы не лезли к вам. Условие для службы здесь – оставить тебя в покое. Но я подозреваю, что они об этом никому не говорят во время пересменки. Наоборот - о твоей неприступности уже легенды ходят, расписывают, как немыслимую красавицу, хоть толком-то и не видели. Это, похоже, у них развлечение такое, видно интересно им так шутить над новенькими. Девочка, выбери ты уже хоть кого - хоть из наших, хоть из стражи. Дай ты мне отдых!

- Да как вы себе это представляете? - уныло отозвалась я, -  вы строем их проведете передо мной, что ли? А когда они увидят, что слухи сильно преувеличены? Или мне после бабушкиных похорон на посиделках танцевать? Дайте мне месяц сроку. Потом уеду в Столицу деда искать. Бабушка велела месяц подождать на месте. И еще я обещала ей, что встречусь и поговорю с Хадаром. Если можно, пошлите кого, позовите его сейчас, пусть проводит меня до дома с вашего разрешения.

Голова вдруг просиял и радостно заторопился: - Деточка, умничка ты моя, да я сей же час пришлю его. Ты подожди минутку, посиди тут…

Через некоторое время меня позвали, и я вышла во двор. Уже стемнело, поздняя осень рано опускала ночь на землю. Холодно и дождь моросит, неуютно… неприкаянно... Домой идти не хотелось, ночевать одной в пустом доме было непривычно. А вот отсрочить одиночество желание было, и к парню, ожидавшему меня у калитки, я подошла настроенной дружелюбно.

В слабых отблесках света из окон рассмотрела его лицо – загорелое почти до черноты, со светлыми серыми или голубыми глазами, густыми пшеничными бровями, почти сросшимися на переносице длинноватого прямого носа. Светлый волос, сам высокий и широкоплечий, а в руках держит накидку от дождя.

Вспомнилось, что лучшее время для провожаний – в дождь. Так рассказывали подружки. Парни укрывают от непогоды накидкой, и невольно приходится идти, обнявшись. Улыбнулась парню и поздоровалась. Попросила провести до дома. Боюсь мол сама - темно и страшно. Он тоже улыбался, глядя на меня. Потом взял за плечи и осторожно развернул  к окнам. На моем лице запрыгали световые блики, он разглядывал…

- Не видел тебя почти год. Даже боялся забыть какая ты, Даринка. А ты за это время стала еще краше, хотя как будто и некуда уже было. И не выросла совсем - такая же мелкая.

- Мелкой меня еще не называли. Это разве что возле такой дылды, как ты, Хадар, я мелкая.

За словом в карман я никогда не лезла.

Парень засмеялся, растянул накидку над нами, опустил ее и укутал меня, приобнимая за плечи. Я насмешливо хмыкнула.

- А что – дождь же. Вымокнем… А так, как в домике. Только я прихрамываю, тебе неудобно будет со мной идти. Буду подпрыгивать рядом, – немного напряженно пошутил он.

- Приноровлюсь, я думаю.

Приноровилась. Сама пару раз в темноте споткнулась, а он подхватил. Хромота его почти и не чувствовалась. Если бы не тесно сомкнутые плечи, а вернее – я, прижатая к его боку подмышкой, то и вообще...  Я вспомнила:

- А ты знаешь, что тебя моя бабушка лечила? Говорила, что еле спасла ногу. Хорошо лечила, правда – почти и не заметно.

Тепло шло под накидкой от его большого тела... легкий запах мужского пота, душистого летнего сена и дымка слышался от одежды. Мне было уютно и хорошо. Он придерживал бережно и осторожно. Сама же я не только споткнулась, а и упала бы не раз.

- Я приходил к вам, просил разрешения встречаться с тобой, - признался он, -  но твоя бабушка отказала… несколько раз.

- Это не она, это я отказала, как и всем остальным, - повинилась я, -  прости... но не хотелось даже выходить на люди, не то, что...

- Так сильно... любила его? - глухо выдавил он из себя слова.

- Нет, наверное... Почти ребенок была, а тут он – взрослый, красивый, сильный. И выбрал меня из всех. Конечно, я впечатлилась. Мы только за руку держались, да косу мою он трогал. Не знаю, почему решил в жены звать - со мной об этом не говорил. А потом я услышала… ладно, о чем это мы? Мне очень жаль, что он погиб. Себя винила, тяжело было, даже больно… Молодой ведь, жить бы да жить. Глупо, обидно – от вины пропадала. Ко мне же шел…