Повелительница стихий

Часть первая

Валентина Ушакова

ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА СТИХИЙ

Моей маме Ушаковой Марии Федоровне посвящается

ПРОЛОГ

Эгеида, столица Атлантиды, 9500 г. до н. э.

Толчки следовали один за другим. Резко потемнело. Ветер усиливался с каждой минутой, превращаясь в ураган. Полил дождь, быстро перешедший в сплошной водопад. Началась гроза. Молнии непрерывно разрывали небо, окрашивая все вокруг зловещим зеленоватым светом.

Люди, обезумев от страха, хватали детей и ценности, выскакивали из домов и метались в растерянности, словно тени, натыкаясь друг на друга. Затем одни вернулись в свои сотрясаемые землетрясением дома и начали молиться, надеясь, что их все же не завалит. Другие, насквозь промокшие, сбиваемые ветром с ног, бежали на открытые места и стояли там, сбившись в кучу. Некоторые седлали коней и спешили на пристань, чтобы попытаться отплыть в безопасное место. Но корабли стояли, укрывшись в гавани: на море бушевал жестокий шторм. Многие люди устремились в храмы, надеясь на милость Богов.

В главном храме столицы также шли моления о спасения. Но сегодня жертвенный зал был закрыт для всех, кроме жриц, принимавших участие в таинстве. Колебание развешенных повсюду ароматических курильниц не прекращалось ни на миг, а земля, казалось ходуном ходит под ногами. Словно незримый гигант непрерывно ворочался с боку на бок в недрах земли.

Сегодня гигантскому золотому изваянию верховного бога Посейдона были принесены небывало богатые жертвы. На огромные жертвенники были возложены двенадцать белых быков, а также великое множество иного скота, и аромат жареного мяса, смешиваясь с дымом ароматных трав из курильниц, наполнял храм.

Юные жрицы в белоснежных одеяниях, с волосами, уложенные в высокие прически, удерживаемыми золотыми обручами, выстроились в круг. На руке каждой из девушек сверкало кольцо, очень похожее на то, что было на руке Верховной жрицы, но немного отличающееся от него в деталях. Горящие факелы в руках жриц отбрасывали длинные пляшущие тени. Звенящими от волнения голосами девушки произносили слова древнего заклинания. Треск молний и удары грома сливались со звонкими девичьими голосами.

В центре круга, возле жертвенника, стояла Верховная жрица Зенэйс. Ее гордую голову с высокой прической из пышных темно-каштановых волос венчала диадема из двух металлов, изображающих золотое солнце и серебряный полумесяц. Высокую шею девушки обвивала тяжелая витая цепь с медальоном, точно повторяющим диадему. Пара светил были и на кольце, и на широких браслетах, украшающих обнаженные смуглые руки.

Зенэйс подняла тяжелый кувшин и до краев налила темно-красного вина в большую золотую чашу. Обрывок какой-то мысли вертелся у нее в голове, но у жрицы не было времени понять, что же именно зацепило ее внимание. Лицо девушки оставалось невозмутимым, но руки слегка дрожали, из-за чего часть драгоценной влаги пролилась. Это было очень плохим знаком: Посейдон отказывался принять жертву! Да еще россыпь вишневых капель попала на белоснежное одеяние жрицы. Дурной знак! Это значило кровь, много крови! Такого прежде не было никогда…

Жрица выплеснула вино в огонь золотого трехногого жертвенника. Пламя высоко взлетело, озарив девушку с ног до головы так, что ее стройная фигура казалась изваянной из золота. Девушка стиснула кулачки и, не мигая, смотрела на узоры пламени, стараясь прочесть в огненных знаках тайны будущего.

Не узрев ничего хорошего, жрица протянула руки к статуе и трижды гортанно прокричала. После этого она поднесла ко лбу Кольцо Посейдона, главную реликвию Атлантиды и протяжно запела сильным, чуть хрипловатым голосом.

Остальные жрицы подхватили ее песню, и слаженный хор прекрасных юных голосов зазвенел под мраморными сводами. Вода в храме доходила уже до щиколоток…

Огромный зал, освещенный множеством факелов и светильников, содрогнулся. Жрица закричала и протянула руку с кольцом к статуе золотого бога. По стенам побежали змейки трещин. Зенэйс, запрокинув голову, продолжила свое гортанное пение. Сверху посыпались камни. Поверженные жрицы падали одна за другой, роняя факелы. Некоторым удавалось собраться с силами и снова встать в строй, другие тщетно пытались подняться, третьи лежали неподвижно…

Верховная жрица медленно обвела глазами зал с распростертыми на полу девушками, и продолжила свою торжественную песнь. Один из камней больно ударил по плечу, но девушка не остановилась. Все громче, все яростнее становилась ее песнь. Не обращая внимания на боль и кровь, текущую со лба, задетого осколком камня, она продолжала яростно заклинать богов. Белоснежное одеяние Верховной жрицы постепенно окрашивалось красным. Вода поднялась уже до колена.

Все реже становился строй девушек, но оставшиеся лишь крепче стискивали факелы и продолжали пение. Зенэйс вдруг поняла, что отвлекало ее во время таинства: среди жриц она не видела своей младшей сестры Хризеис…

Последний толчок оказался гораздо сильнее предыдущих. Золотая статуя пошатнулась, и медленно заскользила, наклоняясь на бок. Последняя из юных жриц, вскрикнув, схватилась за голову и упала на мраморные плиты.

Но и оставшись в одиночестве, Верховная жрица изо всех сил продолжала отчаянно сопротивляться стихиям, яростно выкрикивая слова древнего заклинания. Храм содрогнулся, и камни рухнули вниз, погребая под собой все живое. Последней мыслью Зенэйс было: «Не смогла!»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Атлантида, Эгеида, 9500 г. до н. э.

За неделю до катастрофы

Хризеис

Я иду по ночному городу, зябко кутаясь в плащ. Но не только ночная прохлада тому виной: мне нужно остаться неузнанной. Прийти к старому ювелиру днем я не могла: ничто не должно вызвать подозрения. К тому же Зенэйс снимает Кольцо только перед сном…

Яркая луна освещает мой путь: сегодня полнолуние и погода ясная. Осторожно пробираюсь, вплотную прижимаясь к домам, прячусь в тенях деревьев, непрерывно озираясь, словно преступница. Да я и есть преступница... Вернее, скоро стану ею…