Повешенный

Пролог

Июль, 2012

Стоя по локоть в крови раскалённой июльской ночью, Уильям Белл впервые задумался о том, как он докатился до такой жизни.

Он едва чувствовал ноги, выползая из операционной и позволяя медсёстрам снять с себя душный костюм. Кондиционер вырубился еще в начале операции: несколько раз надрывно прогудел, разогнался, как самолёт, и навеки замолк, оставляя комнату утопать в набежавшей за день жаре. Даже сердце лениво перекатывалось в грудной клетке пациента, никак не запускаясь после нескольких сильных объятий ладони Уильяма и попыток напрямую поджарить его дефибриллятором. Упрямый скользкий орган вырывался и протяжным писком кардиомонитора выражал все свое недовольство. Пока Уиллу окончательно это не надоело спустя полчаса усилий.

Оставалось всего лишь двенадцать часов до долгожданных выходных.

Часы в ординаторской негромко трещали секундной стрелкой. Третья чашка кофе плескалась в пустом желудке. А сон стоял за спиной и дышал на ухо — даже заполнение карточек пациентов не могло отпугнуть его. Глаза чесались от недосыпа: Уильям Белл не спал уже восемнадцать часов, балансируя на грани нервного срыва и крепкого бессознательного сна, из которого его пришлось бы выводить ударами по лицу и обещаниями лишить премии.

Четырёхчасовой сон был лишь иллюзией отдыха, но Уилл все время твердил себе, что раз Наполеон смог, то и у него получится. Разница была лишь в том, что Наполеон делал это по своей воле, а Уилл вынужденно тратил драгоценные часы на просмотр медицинских статей и жадно хватал всё новые знания, чувствуя, как память постепенно рассыпается рваными фрагментами. Если же он не работал, то бездумно переключал каналы, останавливаясь на фильмах о жизни животных или мелодрамах для подростков.

— Доктор Белл… Доктор Белл!

Знакомый голос пробился сквозь туман сознания со щелчком замка. Стул опасно скрипнул, когда Уилл подскочил, раскидывая вокруг небрежно исписанные листы бумаги. Он несколько раз медленно моргнул, потёр ладонями глаза и обвёл рассеянным взглядом комнату, зажмурившись, когда свет из коридора ворвался в тёмное помещение — в дверном проёме возникла сияющая электрическим нимбом голова медсестры Эбигейл Смит.

— Доктор Белл, пациентка в четвертой палате. Восемьдесят восемь лет. Перелом шейки бедра, диабет и повышенное давление. Полгода назад перенесла инфаркт. Боится оставаться одна и жалуется, что в палате нет телевизора.

Слишком много информации для сонного мозга Уильяма. Возможно, диабет был как-то связан с телевизором, потому что согласно последним исследованиям, малоподвижный образ жизни сильно сказывался на здоровье пациентов и приводил к… Уильям мотнул головой и нахмурился. Большего бреда он в жизни не прокручивал в голове, если только не считать тот случай, когда ему доказывали существование Рая и Ада и утверждали, что бог является объектом изучения квантовой физики.

Пейджер несколько раз пискнул. Уилл зевнул и бросил взгляд на наручные часы.

— Что ж, — тяжелый вздох и еще один зевок, — у нас бывали и более сложные пациенты.

— Думаете, справитесь?

— Я в этом уверен.

Уилл ни в чем не был уверен. А собрать разлетевшиеся листы бумаги оказалось намного проще, чем себя.

Мир вокруг качался, и Уилл чувствовал себя флагом в ветренный день. Ноги с силой топали по полу, и каждый шаг отдавался в голове вибрирующей в висках болью. Он сквозь силу держал слезящиеся от яркого света глаза открытыми, тёр их и широко зевал. Казалось, опусти он сейчас хоть на секунду веки, и мир погрузится во тьму, выбраться из которой не будет никакой возможности.

Коридор был бесконечно длинным и шумным, а хлопающие двери порывами ветра хлестали Уилла по щекам, приводя в чувство.

Около нужной палаты медсестра остановилась, вручила Уильяму карту пациентки и, смахнув с его плеч невидимые пылинки, втолкнула внутрь.

— Добрый день, мисс…

— Уилли! Ты пришёл за мной?

Уилл оторопел, несколько раз моргнул и посчитал, что ему просто послышалось. Стоять посреди кабинета и молча смотреть на пациентку преклонного возраста было верхом неприличия— Уилл поспешил подойти к ней и, вытащив из нагрудного кармана ручку, пробежал взглядом по заполненным полям в анкете женщины.

И это точно не было связано с тем, как раздражённо подтолкнула его в спину медсестра.

— А у вас острое зрение, мисс… — Уилл прищурился, разбирая почерк медсестры и серые картриджные буквы, — Донован. Меня зовут доктор Уильям Белл. Я ваш лечащий врач. Давайте проверим ваше самочувствие, и вы ответите мне на несколько вопросов. Что с вами произошло?

— Я… — женщина опустила растерянный взгляд на сложенные перед собой руки и невнятно пробормотала: — я шла на кухню. Хотела спуститься по лестнице и оступилась.

Мисс Донован выглядела, к удивлению Уилла, несколько пристыженно. Не будь он слишком сонным, то непременно бы счёл, что её щеки покраснели от смущения, а не от проблем с сердцем. Она помолчала еще некоторое время, а затем воскликнула:

— Ты должен знать, какая в нашем доме крутая лестница, Уилли. Ты ведь сам все время оступался на последней ступеньке! Потому что у неё край сбит!

Кончики пальцев пронзили маленькие острые иголочки.