Поволжская сага (сочинения о Сызрани). Книга 1

Глава 5. Троица

8 мая 1881 года. Обеденная служба Троицкой церкви.

Храм на обеденной воскресной службе всегда полон знакомых и незнакомых людей. Прихожане стоят плотной толпой вокруг священника и пытаются повторять за ним многочисленные молитвы и распевать церковные песни. Кто-то просто открывает рот, делая вид что повторяет за батюшкой, кто-то сосредоточенно молчит, закрыв глаза, кто-то отчаянно зевает и посматривает на выход из церкви. Женщины и девушки тихонько радуются хоть какому-то променаду в их однообразной жизни из вышивания и пустых разговоров, а мужчины мечтают о сытном обеде с рюмочкой холодной настойки из городской винной лавки.

Воскресная Служба в Троицком храме Сызрани ничем не отличалась от любой такой же службы в любом другом городе. За исключением того, что почему-то жители города предпочитали придти именно в этот, ничем не примечательный, городской храм, а не в стоящий поодаль большой Казанский собор, блестящий на солнце и отбрасывающий на многочисленные дорожные лужи солнечные блики. Семья Панкратовых стояла в правом углу Троицы. Анна Ивановна усердно молилась, Александр Григорьевич мечтал о том, чтобы служба поскорее закончилась, а воскресенье продолжилось дома за обедом со знаменитой вишневой наливкой из лавки Белопухова. Маша же просто тихо стояла, смотря на горящую в ее руках свечу. Все Стерлядкины, Татьяна Васильевна Белова, Пережогины тоже были здесь. Хотя присутствие последних каждый раз удивляло молящихся в Троицком приходе. Все знали, что Пережогины отказались от новой веры и строят свой старообрядческий храм недалеко от дома старшего Пережогина, в последнее время только и выходившего на воскресные службы. Сдавал старик Пережогин. Каждый в городе это понимал. Сызрань нимало не сомневалась, что крепкое хозяйство Ивана Ивановича перейдет в надежные руки. Сыновья были гордостью отца и его надеждой, что фамилия Пережогиных не сотрётся бесследно с лица земли. Василий, старший сын уже был женат и удачно на купеческой дочке Агафье Антоновне Соломенковой. У него был свой добротно отстроенный с помощью отца и братьев дом на Ильинской улице, недалеко от родительского, и часть доходов с отцовского дела. Матвей и Иван женаты не были, но отец всячески сватал за Матвея старшую дочку городского головы, Дарью и заводил каждодневно разговоры об их желательном союзе. У Матвея тоже уже был свой дом в конце улицы Большой, в квартале молодых, но быстро богатеющих купцов. Многие в городе подмечали, что второй сын будто бы нарочно построился подальше от отца, хотя работал на его мельницах, как и старший брат и также имел свою долю в отцовском деле. 

Иван же из отцовского дома уезжать не торопился и всем было известно, что этот юноша хотел жениться непременно на девице дворянского происхождения и естественно не из Сызрани. Где уж в провинциальном городе дворянку найти?! Откуда сия мысль зародилась в этом румяном и крепком парне никто не понимал, поэтому втихомолку посмеивались над странным желанием Ивана Пережогина. Младший сын Пережогина на описываемое автором время был 16 летним юнцом, участия в делах отца не принимал, но с братьями был в теплых, почти дружеских отношениях несмотря на большую разницу в возрасте. Словом, семья Пережогиных была большая и крепкая. Но сегодня в майский воскресный день в Троицкой церкви на многолюдной службе присутствовали только Василий с женой и сыном, Матвей и старик отец с женой, тихо молившейся в слезах рядом с семьей. Татьяна стояла вдалеке от многочисленных Пережогиных и украдкой посматривала на Матвея, переводя иногда взгляд на его плачущую мать. Эти игры в гляделки Татьяны и Матвея не раз были поводом для ссоры между отцом и сыном, так как слишком хорошо были заметны не только семье Матвея, но и всему городскому обществу. Разговор о Татьяне с родителями у Матвея всегда заканчивался одинаково, с грохотом он хлопал дверью родительского дома и уезжал в свой скромный особняк у Кузнецкого сада, где не единожды была замечена и Татьяна, которую под вечер привозила к дому на Большой 98 легкая коляска.

Стерлядкины же были на службе в полном составе, стояли чуть позади Панкратовых, и глава семейства Федор Николаевич, всегда гордившийся своей дружной семьей, сегодня светился словно Воложка в летний штиль. 

Стоявшие рядом с главными лицами города многочисленные кумушки, старухи и просто крестьянский люд тихо перешептывались между собой, насколько позволяли церковные приличия. 

Маша засмотревшись на пламя свечи услышала слева от себя женский шепот: «Стерлядкины то, гляди, в полном составе. И Андрей здесь. Вот чего не было никогда, так не было. А тут поди ж ты появился. Небось грехов накопил, отмолить надобно. А отец то как доволен. Вся семья в сборе. Гляди кась, сейчас лопнет от удовольствия. Небось думает, что сын то из-за семьи на службу явился. Только думается мне, не было бы здесь кое кого и нам бы не видать Андрея Федоровича как черта за рождественским столом». Маша слушая все это чуть заметно хихикала и представляла, как Федор Николаевич лопнет как мыльный пузырь и его разорвет на месте. Ей это показалось весьма смешным. Обернувшись назад, желая убедится, что глава Стерлядкиных в целости и сохранности, она наткнулась на взгляд Андрея, явно все это время смотревшего на нее. Быстро отведя от Маши взгляд, парень сделал вид, что читает молитву. Но Маша от потаенного внимания Андрея, улыбалась самой себе и втайне радовалась. Ещё бы узнать кто принес ей букет вечером в комнату. Дворовые мальчишки не хотели ни за что сознаваться видели ли кого у окон Панкратовых вечером. А спрашивать у подслеповатого сторожа было бессмысленно. В майской вечерней темноте старый Потап вряд ли мог что-то разглядеть. Думая об этом Маша не заметила, как обедня закончилась и народ стал выходить из церкви, маменька взяла ее за руку и повела к выходу, да заприметила Анну Степановну Стерлядкину, обещавшую ей рецепт фирменного деревенского пирога с молодым щавелем. Попросив Машу подождать ее у выхода из церкви, она обратилась к старшей Стерлядкиной и завела с ней долгожданный разговор об особенностях местной выпечки. Маша же потихоньку вышла из церкви, встала возле церковной ограды и гладила стоящее рядом молодое дерево. Заметив приближающегося к ней Петра Стерлядкина, она мило улыбнулась ему и завела неспешную беседу. Петр пригласил ее, в сопровождении матери или своей младшей сестры, прокатиться после обеда на берег Воложки и показать лучшие места, в которых они с братьями любят рыбачить. Маша поблагодарила вежливо за приглашение, но вынуждена была отказаться, так как ещё вчера обещалась быть у Чуриных к послеобеденному чаю. Петр, извинившись, откланялся и ушел прочь явно расстроенный ее отказом. Только он скрылся из виду как заметила Маша приближающегося к ней Александра Стерлядкина. Он нес в руке какую-то нарядную маленькую коробочку. Подойдя ближе он с уверенной улыбкой на лице поздоровался с девушкой и протянул ей коробку на которой была надпись: «Кондитерская Протасова». Маша жутко стесняясь и помня об отношениях Александра и Ольги, коробку все же приняла, но уставила свой взгляд в цветущие тюльпанами и какими-то мелкими желтыми цветами клумбы. Александр же завел тот же неспешный разговор что и Петр и пытался зазвать Машу на Воложку, на лучшие рыбачьи места. Юной нашей героине показалось это весьма забавным, и она так искренне заулыбалась Александру, что тот на мгновение уставился на нее как завороженный. Но быстро нашелся и напомнил о своем предложении. И снова Маша отнекивалась и объясняла невозможность присоединится к его прогулке обещанным вчера чаем у Чуриных. Александр оказался более настойчив чем Петр и предложил прогулку уже после чая у Чуриных, но Маша настоятельно отказала молодому человеку. Он ничуть не расстроился, как Петр. В глазах его читались слова: «Ну не сегодня так завтра». Он низко поклонился, улыбнулся Маше и ушел прочь, сбивая на ходу паренька-посыльного лет 13, который шел прямиком к юной нашей героине. Девушка смотрела на него во все глаза, с особым нетерпением и радостью, потому что в руках он нес огромный букет сирени. Точную копию, букета, стоявшего всю ночь на ее окне. Цветы быстро завяли и были выкинуты горничной при уборке ее комнаты. Буквально подбежав к мальчишке, спросив, ей ли предназначен букет и получив утвердительный ответ, Маша в нетерпении спросила мальчика, от кого же он. Он ничего не сказал, только перевел взгляд куда-то за спину девушки и развернувшись на пятках быстро удрал с переулка. Девушка повернулась назад. В дверях церкви стоял Андрей.