Поволжская сага (сочинения о Сызрани). Книга 3

Глава 2. Пожар

Традиционная шпаргалочка. Смотрим сюда если забываем возраст и положение главных и второстепенных героев. Добро пожаловать в 3 книгу. Частично герои книги, их семейное положение и род деятельности вымышлены.

Ревякин Иван Иванович (старший), 50 лет,

Его жена Евдокия Федоровна, 50 лет.

Ревякин Иван Иванович (младший), купец, 28 лет,

Его жена Анна Петровна, 25 лет

Ревякин Петр Иванович, владелец чайной, неженат, 25 лет

Ревякин Дмитрий Иванович, владелец маслобойной фабрики, неженат, 23 года

Ревякина Надежда Ивановна, не замужем, 20 лет.

Ревякина Александра Петровна, воспитанница в семье Ревякиных, не замужем, 21 год

Пережогин Матвей Иванович, купец, 29 лет,

Его жена Татьяна Васильевна, 28 лет.

Пережогин Иван Иванович, купец, неженат, 26 лет

Стерлядкин Фёдор Николаевич, купец, 41 год

Его жена Анна Степановна, 41 год

Пётр Фёдорович, неженат, 19 лет

Стерлядкин Андрей Фёдорович, фабрикант, 20 лет

Его жена Мария Александровна, 18 лет.

Леднев Алексей Иванович, овдовевший купец, 60 лет 

Леднев Алексей Алексеевич, неженат, 20 лет

Княгиня Гагарина Анна Михайловна помещица села Заборовка, не замужем, 18 лет.

Браницкая Дарья Степановна, замужем за царицынским графом, 24 года.

2 декабря 1882 года. Дом купца Ревякина.

2 часа пополудни.

Помимо мукомольного дела, в Сызрани получило развитие маслобойное производство. Оно началось с мелких «маслобоен», принадлежавших иногородним крестьянам. На них использовались примитивные рычаговые, реже винтовые и клиновые прессы, применялась и сила животных. Многие из маслобоен начинали сезон по мере поступления сырья от местных жителей, а с прекращением завоза останавливали работу. На них производили масло «исключительно для своих жителей» и поэтому сбыт внутри региона отсутствовал. Но в конце XIX века в городе встречались купцы, которые вкладывали свои средства в развитие маслобоен.

Гореть начало ещё по утру, когда город только просыпался после вьюжной холодной ночи. В домах затопили печки и по небу разнесся запах жженого леса. Солнце вставало уже ближе к 9 часам и женщины с ведрами шли на колонки за водой. Около незатейливых водокачек собирались группы молодых девушек и умудренных опытом матрон и вели тихие беседы, переходящие на шепот. Любили здесь перемыть кости своим хозяевам, их женам и детям. Вдоволь наговорившись все разбредались по своим утренним делам и заботам. 

Саша в это утро выпросила у Ивана Ивановича разрешение помогать на кухне. Ей ужасно наскучило сидеть взаперти в своей комнате. Хотелось сделать что-то полезное и нужное для дяди и его семьи. Рукоделие она считала невероятно унылым занятием, а книги из библиотеки ее попечителя она уже все знала наизусть. Письма от любимой подруги были перечитаны, ответы написаны и отправлены в Симбирск. Александра измаялась в своей спальне, то стоя у окна и смотря на маслобойню, видневшуюся вдалеке, то сидя на постели и перебирая коробку с дорогими ее сердцу вещами. Уж лучше таскать ведра с водой от колонки чем сидеть без дела умирая от скуки. Решено. Потеплее одевшись и взяв рукавицы, девушка с ведром в руках отправилась к колонке, которая располагалась совсем рядом с домом Ревякиных на Большой. Набрав воды, она зачерпнула ладошкой прозрачную воду и выпила ее, улыбаясь и думая, что хоть здесь, в Сызрани, скучный этикет можно забыть. В Симбирске ни мать, ни отец ни за что бы не позволили ходить с ведрами за водой на виду у всего города. А здесь никому нет дела до ее занятий. Зачерпнув ещё воды, девушка перевела взгляд на маслобойню. Ей казалось в одном из помещений полыхал пожар. В узких окнах мелькали языки пламени. Но дыма не было видно. Быстро вернувшись в дом, она нашла Дмитрия в кабинете отца, который стоял около окна с видом на Большую.

Увидев ее, он сел за стол и недовольно уставился на нее.

«Чего тебе?» - буркнул он.

«Дмитрий Иванович, кажется маслобойня горит», - сказала Саша, запыхавшимся голосом.

«Что за чепуха? Маслобойня зимой не может гореть», - раздражаясь ответил он.

В глазах зарябило от желтого цвета. Саша ненавидела эту кретоновую мебель. Да ещё и лимонного цвета. Для рабочего мужского кабинета не самый удачный цвет. 

«Но я видела в окнах огонь», - настаивала Саша.

«Видела она. Тоже мне пожарный!» - продолжал упираться Дмитрий.

«Дмитрий Иванович, выгляните в окно и посмотрите на маслобойню, прежде чем подвергать сомнению мои зрительные способности», - высказала девушка.

Дмитрий все ещё раздражаясь, поднялся со стула, отошел от стола к окну и посмотрел на видневшееся здание фабрики. В окнах ее уже вовсю полыхал огонь. Увидев языки пламени, он как был в брюках и домашней рубашке выскочил на мороз и побежал в сторону маслобойни. Саша осталась стоять посреди кабинета, думая, что младший сын дяди видимо очень любит свое дело, раз выскочил в такое холодное утро на улицу без теплого полушубка. Может отнести ему верхнюю одежду на фабрику? Заняться все равно нечем. Она попросила экономку собрать ей теплые вещи Дмитрия и завязать в небольшой тюк, чтобы ей было удобнее его нести. До фабрики она добралась довольно быстро и сразу увидела Дмитрия, выпачканного в копоти и саже, отдающего распоряжения пожарным. Она подошла ближе и окликнула его.