Поволжская сага (сочинения о Сызрани). Книга 3

Глава 4. Сомнения

3 декабря 1882 года. Дом купца Ревякина Ивана Ивановича старшего.

7 часов вечера.

Начало земства было заложено реформой 1864 года. Пик ее движения пришёлся на годы Первой мировой войны, когда оно составляло уже серьёзную конкуренцию правительственным учреждениям. В сущности, земская реформа только оформила законодательно то движение, которое уже начиналось в губерниях после отмены крепостного права. В местные власти (земства) входили наиболее активные члены общества: крестьяне, самые крепкие из которых и при крепостном праве выходили «в люди»; помещики, самые активные и давно понявшие непроизводительность крепостного труда; купцы, пришлые «гости», вышедшие из тех же крестьян. Здания земских управ стали расти в небольших городках как грибы после осеннего дождя. В Сызрани здание Земской управы располагалось на улице Большой 83 и отлично просматривалось из кабинета дома купца Ревякина.

Александра зашла в кабинет и закрыла за собой дверь. Дмитрий стоял около окна и пытался зажимать кровоточащую на щеке рану. 

Как только Дмитрий с Матвеем убежали на мороз вся компания, собравшаяся у Пережогиных, кинулась к окнам и наблюдала за нарождавшейся прямо возле дома дракой. Машенька Стерлядкина посмотрела с опаской на мужа, который выбежал Матвею и Дмитрию на подмогу. В комнате осталась она, Маша и Анна Гагарина с Надеждой, которая стояла рядом с братом Петром и младшим братом Андрея Стерлядкина. 

«Матвей Иванович никогда не исправится», - улыбаясь сказала Маша.

«К чему так ревновать Татьяну Васильевну, Иван ведь не сделал ничего плохого», - спросила Саша.

«Вы просто недавно в городе и не знаете историю семьи Пережогиных», - ещё шире улыбалась Маша.

«Да, я мало кого здесь знаю пока, но Татьяна Васильевна и Матвей Иванович не производят впечатление часто ругающейся пары», - ответила Александра. Маши Стерлядкина очень нравилась ей. Девушка никогда не строила из себя царственную особу, хотя ее муж имел развивающуюся фабрику в Сызрани и уже занимался строительством такой же в Симбирске и уважительное отношение к нему самого губернатора поднимало его в обществе на уровень не ниже городского головы.

«Если бы Вы приехали к нам год назад у Вас было бы другое мнение», - ответила Маша.

Девушка рассказала вкратце историю Матвея и Татьяны, которые из-за своего несдержанного характера затеивали ссоры на глазах у всего города. 

«Матвей Иванович шагу не давал пройти Татьяне Васильевне. Мне кажется все мужское население Сызрани, пытавшееся завести отношения с Татьяной, сталкиваясь с суровым взглядом Матвея, в одну минуту ретировалось, только бы не вызвать на себя гнев Пережогина», - говорила Маша.

Девушки стояли вместе и хохотали до слез. Саша конечно не привыкла к обсуждению горожан, но манера Марии Александровны вести разговор перемежая его шуткой, не придавала их беседе видимость сплетен, которые так любили в некоторых домах. Александра довольно быстро поладила с Марией и была приглашена ей на дружеское женское застолье у нее в доме через несколько дней. Саша его приняла. Пора было знакомиться с городом, принимать участие в его жизни, а не запираться в своей комнате и вспоминать тот поцелуй в библиотеке. Бесполезно было обманывать саму себя. Дмитрий нравился ей, несмотря на его попытки оттолкнуть ее при каждом удобном случае. Ну что ж. Она не будет больше сидеть в одиночестве и грустить о том, что молодой человек не желает ее видеть около себя. Заведет друзей, будет выезжать на балы и городские мероприятия. И может быть тогда из памяти сотрутся их нежные объятия с Дмитрием в тот день. Она подумывала занять себя каким-нибудь делом. В Симбирске она часто ходила в губернскую больницу и помогала там накладывать швы, обрабатывать раны. Такая помощь приветствовалась Симбирским обществом. Или же попросится в Чайную Петра? Она может выполнять нехитрые поручения и будет занята. Тем более Петр постоянно жалуется, что в его обожаемом заведении никогда не хватает рук и приходится многое делать самому, вместо того чтобы помогать отцу с купеческим делом. Она конечно не умеет готовить торты и пирожные, которые подавались в чайной и были невероятно вкусными, но переложить выпечку на тарелку и подать ее засидевшимся в Чайной гостям, она вполне способна. 

Мужчины вернулись в гостиную. Вся щека Дмитрия была в крови и кажется даже расцарапана. Вместе с Петром и Надеждой они быстро собрались и вчетвером ушли домой.

На подносе загремели баночки с мазями и спиртом. Саша подошла к Дмитрию и поставила поднос на массивный стол.

«Нужно обработать Вашу рану», - сказала Александра поднимая на Дмитрия глаза.

«Чепуха, заживет», - ответил Дмитрий, отходя от Саши чуть в сторону.

«Я просто смажу рану спиртом и наложу небольшую повязку. За ночь рана затянется. Я часто занималась этим в Симбирской больнице, поэтому поверьте, моей квалификации хватит», - улыбаясь сказала девушка, двигаясь в сторону Дмитрия с ватой, смоченной в спирте.

«Предпочитаю, чтобы к моему лицу никто не прикасался», - буркнул Дмитрий и снова отодвинулся от Александры.

«Дмитрий Иванович. Когда я работала в больнице к нам доставили молодого человека, которого за два дня до этого подрала собака. Он отказался ехать в больницу сразу и в результате началось заражение крови. Вы что хотите ходить со щекой напоминающую раздувшийся арбуз?» - не слушая Дмитрия, сказала Саша и подошла к нему вплотную и начала обрабатывать щеки. Стерев всю кровь, она аккуратно протерла каждую ранку на лице Дмитрия, который морщился от жгущего кожу спирта.