Поволжская сага (сочинения о Сызрани). Книга 3

Глава 11. Предложение

10 декабря 1882 года. Дом Ивана Ивановича Ревякина.

3 часа пополудни.

Церковь Петра и Павла это ныне не сохранившийся каменный храм, построенный в конце XIX века в Сызрани на улице Мещанской. Сооружался он как единоверческий храм для представителей всех православных течений. Престол в нем был один – во имя святого Петра и Павла. Церковь была небольшой, но очень изящной и красивой. Звон ее главного колокола разносился по всей округе. В храме было много редких икон, большинство из которых подарил расквартированный тогда в городе Сызрани Усть–Двинский кавалерийский полк.
В июне 1904 года одно из богослужений в Петропавловской церкви посетил император Николай 2. После октябрьской революции 1917 года храм был закрыт, а с середины 20-х годов разрушен.
По старой советской традиции фундамент уничтожать не стали, приспособили под возводившуюся на месте церкви школу. 

«Дмитрий не отставай!» - воскликнул Петр и Дмитрий ускорил шаг.

Они шли всей семьей с обеденной службы в Петропавловской церкви, но Саши не было среди его родных.  А ведь он пошел на нее только из-за того, что рассчитывал на то, что девушка будет там и им удастся поговорить на обратном пути. Где ее вообще носит? Ни вчера вечером ни сегодня с утра он не слышал ни слова об Александре. А между тем пятью часами ранее они с Матвеем Ивановичем все-таки встретили мастерового маслодельни и решили, не мешкая опросить его о причастности того к случившемуся. Мужчина был явно удивлен их вопросом и как оказалось вообще не знал, что на фабрике произошел пожар. В Симбирск он выехал так как у него была там дама сердца, о которой жена естественно не знала. Теперь Дмитрию с Матвеем стало понятно почему мастеровой не выходил из номера несколько дней. Гулять с пассией по губернской столице могло быть опасным для него. Кто-то из сызранцев, которые частенько ездили в Симбирск чтобы скрасить скучные будни, мог увидеть его и донести жене.

«А Александру Петровну Вы накануне отъезда не видели на фабрике?» - спросил Дмитрий мастерового.

«Не видел. Так а что ей там делать то хозяин? Девица молодая, нарядная. Обычно к нам такие не захаживают», - непонимающе проговорил мужчина.

«Обычно. Эта девушка никогда обычной не была», - проговорил Дмитрий, не замечая, что Матвей стоит и улыбается его словам.

«Так кого же Вы видели накануне пожара на фабрике?» - решил ещё раз уточнить Матвей.

«Ну так… это… кого только не видел… и рабочие были и цеховые и батюшка Ваш заходил, Дмитрий Иванович, братец Ваш старший, много народа… фабрика то у нас почитай большая… народ трудится с утра до ночи… разве всех то упомнишь», - бубнил мастеровой.

«Ничего не понимаю. Кто же мог поджечь маслобойню. Отец с Иваном не могли этого сделать. Это ясно как день», - произнес Дмитрий и попрощался с мастеровым, который уходя бесперебойно ворчал, что теперь надо искать новое место работы, раз маслодельня сгорела, иначе жена совсем со свету сживет его.

«Все, кто были под подозрением невиновны. По-моему, мы с Вами зашли в тупик, - произнес обреченно Матвей, а затем улыбаясь произнес, - зато с Вашей сводной сестры окончательно сняты все обвинения».

«Да. Сегодня же поговорю с ней. Спасибо за помощь Матвей Иванович. Утро вечера мудренее. Думаю, мы с Вами ещё накажем поджигателя моей фабрики», - сказал Дмитрий, пожал Матвею руку, и они распрощались.

Придя домой Дмитрий не обнаружил Сашу ни в библиотеке, ни в ее комнате и даже Надя не могла объяснить ему внятно где Александра. Будто бы нарочно прячется от него. Что она ещё задумала? После того как последние подозрения были сняты ему хотелось одного, погрузиться лицом в ее волосы цвета шоколада и просить, чтобы она в ближайшее время стала его женой. Матвей Иванович же обещал помочь с венчанием. Похоже для начала ему придется позабыть о своих желаниях и найти ее саму. Вся семья Дмитрия шла по заснеженным улицам Сызрани. Так тихо. Их дом был почти в самом конце Большой. Рядом было конечно ещё несколько усадеб, но многолюдным этот район города он назвать никак не мог. Колокол Сретенского монастыря известил, что и в его церквях отслужили обедню. Вот и дом. Все разделись в прихожей комнате, отдали вещи прислуге и разошлись готовиться к обеду. Дмитрий отправился к себе.

«Что ещё за…?» - зайдя в свою спальню произнес Дмитрий.

Его комната была похожа на торговую лавку в которой продавали лимоны. Кто застелил его кровать желтым покрывалом? Его любимое кресло куда-то исчезло, а около окна, где оно стояло, появилось кретоновое уродство. Тоже желтого цвета. На столе стояла ваза с мелкими цветами оттенка новорожденного цыпленка. Что за шутка? Боже. В глазах уже режет. Вызвав прислугу, он велел перестелить покрывало, убрать цветы в гостевую комнату, а любимое кресло вернуть на место. Он вышел во двор так как в столовой накрывали ещё обед. В кабинет с его 50 оттенков желтого он ни за что сегодня не пойдет. Кто мог так издеваться над ним? Никто в доме не знал о его ненависти ко всему желтому. Никто? А Александра? Он вернулся в дом, позвал Надежду и устроил ей допрос с пристрастием.

«Где Александра? Ты наверняка знаешь. Вы что сговорились за моей спиной?» -  спросил Дмитрий, строго смотря на сестру.

«Что? Я понятия не имею. Не впутывайте и Вы меня в свои размолвки с Сашей», - произнесла Надя, пряча улыбку.

«Что значит, и Вы?» - повел бровью Дмитрий и увлек сестру в библиотеку.