Повраги, или Друзья познаются в беде.

19 глава

Вначале Нинель плакала, пользуясь рыцарем, как платком. Затем затихла и часами смотрела в окно невидящим взглядом. Потом лежала на ковре и, как итог, вновь плакала, но уже тихо, с короткими попытками отвлечься. Адонис перенес произошедшее легче, сел на кухне с кружкой чая и пытался вспомнить молитву демиургу земли – АкуаБакАкере – покровителю демонов, которого, по словам Кая, предала собственная раса.

Им не дали поехать с Каем, не отвечали на звонки и просто пропали с его телом. Герман даже не сказал, был ли демон жив, когда его забирали, ни словом не обмолвился о планах на его бренные останки.

— Что ты делаешь? — принцесса подошла ближе к мужчине и увидела странный чертеж символов на листке бумаги.

— Не знаю. Один демон так молился перед смертью. И я подумал, может быть это сыграет роль в его будущем или настоящем. Знаешь, я никогда не был религиозен, всегда держался определенных убеждений. Как так вышло, что ради этого мальчишки я бросаю под ноги все свои принципы?

— Кай уме…ет ярко светить, — она не нашла в себе силы сказать в прошедшем времени. — Адик, он жив?

Адонис вспомнил, как бес потерял сознание, как изменилось его дыхание, как его запаковывали в пакет, но свои выводы язык не повернулся озвучить. Вместо этого повторил избитую фразу:

— Демоны живучи, — без всякой уверенности, но с надеждой.

— Мы обязаны найти его. Если он жив, я хочу быть рядом, если Кай умер, мы должны его похоронить. Неужели, за все пережитое, он не достоин обряда прощания?

Выпив холодный чай, рыцарь встал:

— Конечно, достоин. Раз этот мутный доктор не отвечает на звонки, придется потрясти остальных уфологов. Я попытаюсь что-нибудь сделать.

Пустота. Нега, наполненная вопросом: «Где я?». Ватное тело не желало шевелиться, веки приподниматься, и Кай подумал: «Может, так выглядит смерть. Или может я остался в своем теле, потому что не из этого мира, и смерть не захотела меня забирать?». Он представил, как ждет, запертый в разлагающейся плоти, и смог пошевелить кончиками пальцев. «Нет, я определенно жив. Но что со мной? Кажется, движусь. Куда?»

— Профессор, пульс изменился.

Незнакомый голос, шум маленьких колесиков по каменному полу.

— Он приходит в себя.

Демон дернулся и распахнул глаза. Незнакомые люди в больничных костюмах, все тело в проводах, писк аппаратуры и удушающий страх. Никогда в жизни Кай так еще не пугался, как тогда. Прилив адреналина наплевал на слабость в теле и дал сил на сопротивление.

Отчаянный удар ногами, попытка укусить, удар рукой, кровь, упасть, бежать не вышло. Провода шли в тело, рвались, выходили, ломались, и без них тело лишалось дыхания, сердце пичужкой взмахивала сломанными крыльями. Все, что осталось, это забиться в угол от наступающих людей. Оглушенного, лишенного сопротивления, его вновь уложили на койку и привязали ремнями, увозя по белому коридору.

— Куда вы везете меня? Стойте!

Паника опаляла разум и заставляла тело продолжать сопротивление, выделяя на него все новые порции адреналина. На рот и нос надели кислородную маску, но вместо кислорода через нее непрерывно подавался газ, притуплял ощущения, пытаясь оттащить сознание от управления телом, но Кай держался.

— Остановитесь! Прошу! Стойте! — кричал он, теряя самообладание. Увидев операционную, в которую его привезли, демон окончательно обезумел и предпочел сломать себе конечности, лишь бы не попасть в лапы гениев науки. Итого кровать перевернулась, и людям пришлось прижимать столь активный образец к полу, доставая шприц с более действенным транквилизатором.

Кай ухмыльнулся. Если бы эти психи поймали его тройкой недель раньше, он бы им даже обрадовался.

Все еще пребывающего в сознании, но уже не сопротивляющегося черта уложили на операционный стол, столкнувшись над ним головами, как стая стервятников, собираясь разделать, словно кусок мяса.

Впервые ему хотелось кричать: «Помогите!», но в рот вставили трубку, а глаза прикрыли черной повязкой. 

Мужчина с голубыми глазами и золотыми волосами в деловом костюме и очках, спускающийся в клуб, показался постояльцам телохранителем важной шишки, однако поблизости с этим человеком никого не оказалось.

— Я ищу Германа Владиславовича Потапова, — обратился он к бармену за стойкой.

— Это который штопает?

— И режет.

— Последний раз неделю назад заходил, случилась драка, понадобилась его помощь.

Рыцарь расспрашивал обо всем: о том, кого лечил, куда уходил, где в тот момент была его операционная, с кем он общался. Затем узнавал о клиенте и шел трясти его. И не дай бог кто не хотел отвечать, Адонис просто показывал, что Геракл есть не в одних лишь сказках, и в его устах фраза «пасть порву» имела реальный вес.

Однако нити обрывались одна за другой, оставляя героя искать новые зацепки, которых становилось все меньше. Все адреса вели в никуда, а бывшие операционные пустовали. Как итог, его движухой заинтересовался Саванов.

Полная темнота. Нет тела, нет дыхания, нет сердцебиения – это и есть обещанный покой?  Проходит минута, через тело проходит ток, и по ушам бьет стук сердца. Он жив. И в контексте недавних событий это не лучший расклад.

— Профессор, реанимация прошла успешно, сердце подключено к аппарату жизнеобеспечения.

— Очень хорошо, нам удалось адаптировать ИВЛ и АИК под это существо. Таким образом, мы можем поддерживать его жизнь месяцы, необходимые для изучения. Приведите в чувство, я хочу задать ему ряд вопросов.

— Да, Герман говорил нечто о лаборатории, — признался зоолог. — Якобы она существует. Но, как вы поняли, вначале мы не были уверены в существовании пришельцев. Встретив вас, меняю точку зрения, вполне вероятно, лаборатория действительно существует и действительно изучает аномалии. Однако место ее расположения секрет даже для незаконных деятелей.