Позор рода. Злодейка поневоле

Глава 1. Приговор

— Миранда Балроу, с этого моменты вы лишаетесь рода, чести и возможности выйти замуж. За то, что в вас открылся дар к ледяной магии вы приговариваетесь к изгнанию в ледяную пустошь, — грозный голос мужчины раскатывается по огромному залу суда, заполненному людьми.

Каждое его слово отзывается во мне нестерпимой болью. Мотаю головой.

— Это невозможно, — шепчу я, на глаза наворачиваются слёзы. — Я маг истинного света! — отчаянно выкрикиваю.

— Проверка дважды показала в тебе дар к магии льда, — пренебрежительно отвечает мужчина. — Вчера, в день восемнадцатилетия и сегодня на суде.

— Чтобы тебя пожрала пустошь, отродье ледяных демонов! — выкрикивает мама, вскакивая со своего места слева от меня.

Её слова терзают моё сердце. Оборачиваюсь к ней, вижу родное лицо, искажённое гримасой ненависти.

Не верю, что всё это происходит со мной.

— Если бы я знала, что твоя мать стала шлюхой ледяных демонов, я бы ни за что не пустила её на порог! Никогда бы не приняла такую как ты в семью! Какой позор! — сокрушается она.

— Мама, что вы такое говорите? — ужасаюсь я, никто не спешит её остановить, хотя мы находимся в зале суда. Все наблюдают за внезапным представлением.

Хочу провалиться сквозь землю. Скрыться от этого позора.

— Я тебе не мать! — Выплёвывает она, краснея от злости. — Не смей меня так называть! Ты – порождение нечистых! — она тычет в меня пальцем. Я не знаю, что мне делать.

Оказываюсь одна среди толпы, смотрящих на меня с ненавистью и гневом. Чувствую на спине прожигающие взгляды.

— Я ведь посещала храм Виллианы, проходила обучение… Любой скажет вам, что я владею истинным светом, — не теряя надежды я продолжаю взывать к их разуму.

— Ты всё это время дурила нам голову! — вместо ответа судьи восклицает моя… тётя?

— Довольно, — грохочет голос судьи, заставляя всех присутствующих замолчать. — Содрать с неё благородные одежды и украшения. Сжечь. Выдать подобающее её статусу одеяние и выставить за ворота в пустошь. Привести приговор в исполнение.

Глухой стук посоха заставляет двигаться двух высоких мужчин, стоящих возле одной из стен словно статуи.

Лишить девушку чести – прилюдно раздеть её.

Я в ужасе озираюсь по сторонам, но все лишь ждут представления.

— Не надо, прошу вас. Это всё какая-то ошибка! — по щекам текут слёзы, я держу своё платье, пытаясь не дать его снять.

Но мои сопротивления ничто для двух гигантов. Каждому стражнику я чуть выше пояса и моё сопротивление они встречают лишь с усмешкой.

— Отродью ледяных демонов нет места на священной земле Виллианы! — выкрикивает кто-то из толпы.

Его поддерживают с других сторон. С меня срывают платье, срывают всё.

Ежусь от холода, присев на корточки. Щёки горят от стыда, сердце разрывает от боли, душу рвёт на части от унижения.

— За что? — шепчу я едва слышно, не знаю как укрыться от этих взглядов.

Передо мной падает рваный чёрный балахон. Быстро подбираю его, чтобы прикрыться. С этого момента я больше не часть семьи Балроу. Девушка, потерявшая честь прилюдно, изгнанная в пустошь.

Накидываю плащ на дрожащие плечи. Меня грубо толкают в плечо в сторону выхода.

— Мы же не изверги, так отпускать девушку, — вдруг произносит судья. — Дать ей сапоги и нижнюю одежду. Будь благодарна за нашу милость.

Милость? — острая злая мысль мелькает в моей голове.

Но я принимаю эту подачку, понимая, что в таком виде мне даже в Вестэлле на улице будет холодно, не то, что в ледяной пустоши.

Одеться мне позволяют в какой-то захламлённой коморке, где ужасно пахнет пылью и старыми прокисшими тряпками.

Дешёвое, но чистое бельё лучше, чем ничего. Но приходится оторвать часть от нижнего платья, чтобы широкие панталончики не спадали с меня.

Остаться в городе мне не позволят. Здесь все знают друг друга в лицо. Да и как только меня выставят за ворота на границе снегов обратного пути уже не будет.

— Поторапливайся, — слышу громкий удар кулаком в дверь, вздрагиваю и накидываю на себя плащ.

Быстро осматриваюсь по сторонам, но ничего, что могло бы мне хоть как-то помочь не вижу. Даже куска верёвки нет. Или какой-нибудь склянки, куда можно будет набрать воду.

Ничего.

Отчаяние, паника и боль новой волной охватывают моё сознание.

Дверь открывается прежде, чем я успеваю ответить. Меня грубо хватают за плечо, но я даже почти не чувствую физической боли.

Она не может заглушить то, что рвётся изнутри.

Стук сердце гулом раздаётся в ушах. Меня ведут сквозь разгневанную толпу.

На пути стоит мой отец. Тень надежды мелькает на мгновение, но я встречаюсь с его ледяным взглядом.

— Позор нашего рода, — цедит он сквозь зубы и забирает меня у стражника. Тащит за руку к огромным воротам.