Правая перчатка призрака

9. Поблизости

Весна меняет шляпки, как только растопит снежные долины, отогреет солнечным дыханием туманы, изучая неведомое. Ответы на зимние вопросы; трогательные сувениры, не имеющие цены и жизнь ― настоящая жизнь внутри и снаружи. Непроизносимое и тёмное ушло. Осталось будущее, умеющее преподнести на завтрак ― свежие силы, а на ужин ― удивительное, ещё никем непрочитанное.

Тусклое завершилось, испарилось. Выгорело на персиковом солнце перемен и желаний. Наконец, я могла дотянуться до неба глазами, останавливая облака кукольным и женственным взором.

Жила и замечала перекрёстки в себе: стремилась не к оцениванию, а познанию всего, что казалось приближённым к энергетике, биополю, мистическим и  невидимым ракурсам, умеющим чувствовать время и направлять меня на верные, жизненные  пути.

Меня в данном контексте понимали все учителя, кроме классной руководительницы, ― той женщины, которая так обидела меня в вечер «Дерева и Призрака». Я оказалась права,  ― она невзлюбила меня.

Возможно, мне следовало выучить таблицу Менделеева наизусть, но меня больше интересовали картины его друга ― Куинджи.

Мои душевные глубины волновали  живопись, литература, поэзия, ― всё, что  совсем не интересовало её и раздражало во мне.

Выполнение заданий по химии оказалось для меня равносильно описанию жизни на звезде, на которой я никогда не была.

         Классная руководительница невзлюбила во мне меня, мой свет и стремилась, как бы нечаянно, а порой и нарочито, погасить его. Но я преодолела все трудности  и разобралась с тем, что посчитала сложным. Справилась, но она ко мне лучше относиться не стала. Молчала, ― она громко учила меня, какой мне лучше быть. Не смотрела на неё, ― она же разглядывала меня сверху вниз.

         У меня есть такая странная особенность: когда мне тяжело ― решить, выучить, понять, приспособиться, изучить, сходить, объяснить, победить, преодолеть…  я выдумываю, что мне это нравится и справляюсь с этим. 

         Так можно привыкнуть к овсяной каше, химии, гелевым ручкам, ― когда пишешь ими, рука устаёт меньше, ― долгим прогулкам; к тому, чтобы уснуть до полуночи (читая с закрытыми веками) и чувствовать себя увереннее.

         Так я приучала себя к мыслям о призраке. Я выдумала, что после несчастного случая он умер и оказался между мирами. Да, я понимаю, что он меня знает, но я с ним не знакома.

         Таким образом, я исправила по химии все свои недочёты и принялась читать монографии о великих химиках всех времён, чтобы полюбить предмет ― только предмет, потому что нашу классную руководительницу полюбить невозможно. Невозможно полюбить человека, если он тебя невзлюбил.

Чтобы достигнуть успеха в нелюбимой отрасли, следует, прежде всего, достичь большего в том, что тебя увлекает. Я углубилась в изучение своих способностей. Находила множество примеров из жизни, когда человек неожиданно превращался в сверхчувствительную личность и становился экстрасенсом.

В основном, это происходило, как следствие стресса, депрессий, энергетической предрасположенности, и когда старший член семьи перед уходом в иной мир брал за руку младшего члена семьи и передавал ему все свои способности.

У меня такого не было. Мои особенности не включились однажды, а Ивовая веточка способствовала их развитию. И если бабушка Анна объясняла мне: всё, что я вижу и чувствую ― неправильно, то это естественно не срабатывало.  Всё равно, что видеть  призрака и внушать себе, что ты его не видишь. Не работает это, пробовала.

Однажды  проснулась и решила: буду самой обычной, без способностей. Смотрела в круглое зеркало на серебряной подставке и говорила, что я обычный человек. Не прошло и двух минут, как вместо отражения моего лица появилась Ивовая веточка и сказала, что у меня особенная жизнь. Она говорила, как  живая и слёзы побежали из уголков моих глаз, ― не от её слов о моём будущем, а из-за взгляда, полного любви. В зеркале  видела только её лицо, а не всю её, как в кресле-качалке да на снежных тропинках.

Мне стало интересно, какие ещё необычные способности бывают у людей. Я обратилась за информацией в компьютер и нашла множество уникальных случаев.

Один видел будущее в чашках без кофейной гущи, ― просто в чистых чашках, где родные ему люди разговаривали,  смеялись, плакали, работали, плавали,  оставались одни. Просто его видения концентрировались в посуде.

Другой приподнимался над кроватью, ― застывал в лежачем положении и спал. А утром долго не мог отыскать одеяло, так как оно непременно уплывало на пол.

Третий вызывал духов умерших людей и беседовал с ними через телескоп.

Четвёртый настолько боялся призраков, что до семидесяти лет спал со светом, а все привидения толпились в прихожей и подглядывали за ним. Он пытался сфотографировать это, но выходила только темнота.

Я нашла несколько книг и узнала из них, что паранормальный мир тесно связан с физикой и химией. Если бы наша классная руководительница не задавала нам переписывать параграфы из учебника, а рассказывала о загадочных природных явлениях подобного плана, химия могла стать моим любимым предметом. Но классная руководительница была  женщиной приземлённой и её интересовали только: черная ткань, скомканно сидящая на ней, перстень в виде змеи и густо накрашенные брови, сросшиеся над переносицей.

Да, мой дневник всегда значил для меня больше, чем материал по химии в электронной почте, сопровождающийся словом «срочно» с тремя восклицательными знаками.