Правая перчатка призрака

12. Три консультации по зарубежной литературе

С того дня решила, что у меня будет всё иначе. Будто всё плохое позади. Хотя, наверно это самообман. Итак: любимого крёстного нет рядом. Я вижу призраков. Не умею общаться. Неправильная. Чувствительная. Странная.

Находилась в монастыре на консультациях по зарубежной литературе.

Мысленно  парила на оживших лугах, их свободном от снега пространстве. Слушала суетливый топоток грачей, нежную перекличку голубей, бескрайний мир.  

Учитель  пытался объяснить необъяснимое  для моих одноклассниц. Производил впечатление человека, прочитавшего все книги сразу. Его глаза сверкали словами и неистовством ― от непонимания в глазах,  сидящих перед ним девушек. Вот он останавливает свой взор на моём лице и понимает, понимает всё, о чём  я думаю.

 Возможно, он, как и я ценит воображение и не боится показаться излишне сентиментальным. В моих глазах он выглядел учёным на фоне девочек. Они легкомысленно перешёптывались между собой. Видимо полагали, что сдадут экзамен на лучшую оценку без участия собственного мышления. Согласно их теории, «достаточно говорить, хоть что-нибудь, чтобы получить достойную отметку». Девочки никогда не задумываются о своём будущем. Обитают в сегодняшнем, забывая о вчерашнем.

Знаю, что времени не существует. Особенно когда мы счастливы. Была счастлива рядом с крёстным.

Учитель разрешал девочкам не думать, в то самое время,  как разрешал думать мне. Благодаря ему, в месяцы своего дистанционного обучения,  я прочитала все интересующие меня книги.

Восхищаясь Джеком Лондоном, я изучала его «Морского волка» с точки зрения бури и штиля. Зачитывалась итальянскими, английскими сказками и легендами. Влюблённые в них всегда поэтически нежны и умны.

Видела, как заколдованные кольца и ожерелья соперничают с солнцем, не являясь им ни внутри, ни снаружи. Но в них  чувствовала себя принцессой, ступающей по мелким камешкам препятствий так, словно имела крылья.  Уверена, эти самые крылья есть во мне и сегодня.

Пусть они покрыты не алмазами, да сапфирами и прочими драгоценными каменьями. Они есть и это главное.

Масштабы, глубины, силы, воля ― всё это и наделяет меня особенностями. Соприкасается с моей неотступной, мудрой мистикой.

Учитель говорил о счастье, и я понимала его. Понимала, уважая за ум, выдержку, статьи о  поэтах и писателях всех времён. Просто за слова, которые не исчезали, будучи высказанными. Нет. Слова ― главное. Слова ― язык сердца. Они остаются  в одном,  едином понятии счастья.

Его желают всем, кто вступает в своё будущее, видя перед собой тысячи дверей за крыльями прошлых дней, ускользающих, как  белые, призрачные мотыльки.

В тот день молча, про себя я рассуждала о счастье, точно ваза, наполненная до краёв. Думая, о своём будущем, представляла себе закрытый шкаф с множеством полок.  Пока не знала, что прячется там, на этих полках.

В конце первой консультации учитель захлопнул свою широкоформатную тетрадь, да так сильно, что из неё  ― я уверена, ― вылетели, чтобы добраться до меня, ―  все невысказанные слова.

Размышлять о счастье  ― не значит быть счастливой. Важно чувствовать книжное счастье, если можно следить за голубями, записывать собственные мысли, замечать новый день между бабочек.

В столовой разлили моё какао. Шоколадные реки торопились со стола, но на мою новую юбку, не попало, ни капли. В жизни главное ― вовремя отскочить, точно воздушный волан от центра бадминтонной ракетки. Отскочить, чтобы не пострадать.

Шёпотом обо мне говорили разную ерунду, а я старалась не слушать это. Переключала внимание на хлеб с маслом. Тонкие кусочки с хрустящей корочкой и на каждом ― крошечный белый сливочный брусок. В конце концов, моя выдержка возмутила девочек, и они бросили в меня мёртвого паука.

В полёте паук казался и больше, и чернее. Его толстые лапки не перебирали в воздухе, пытаясь найти опору. Он уже не двигался, как стена, или камень, лежащий на сырой земле. Показался мне страшным, но я не отпрыгнула от него. Паук приземлился в мои пышные, кудрявые волосы и я, чётко представляя себе местоположение насекомого, просто взяла его рукой и приблизила к лицу, дабы не показать свой страх. Страх ― слабость и его нельзя демонстрировать. Особенно перед теми, кого не уважаешь.

Прямо передо мной, на пустом стуле появилась Ивовая веточка. Давно её не было. Да, я прекрасно помню мистическую теорию своей первой бабушки, насчёт пауков и бабочек. Ивовая веточка улыбалась, а я готова была расцеловать одно её появление. Положила паука в карман своей юбки.

― Что она делает? ― услышала я голос самое неприятной особы.

― Может, она их ест в свободное время? ― ехидно проговорила другая.

― Нет, она беседует с мёртвыми! ― уверенно сказала третья. Всегда надевает огромные кроссовки, будто в её жизни не хватает опоры.

Дома, первым делом, я вынула из кармана паука. Вложила его в небольшой, прозрачный пакет, в котором раньше находились мои серьги. Раз, этот паук оказался на моей голове, значит, теперь, он мой талисман. Я проявила стойкость и не закричала, в ужасе, убегая из столовой. До того дня я боялась пауков больше всего на свете. Теперь я могла называть себя бесстрашной.

Но меня всё ещё заботило понятие счастья. Хотелось, чтобы вокруг меня все были счастливыми. Даже если они злые и легкомысленные. Дома, родные и лучшие для меня люди, принялись восторгаться моими успехами в школе. Конечно, я не рассказала им о происшествии с пауком.