Правитель

Правитель

Тьма клубилась, обступала.

В ее движение вплетался голос, настойчивый и зовущий. Тени медленно расходились, обретали форму. То здесь, то там проступали тусклые пятна света, и все сильней, оглушительней становились дурманящие запахи. Они мешали думать, не давали шевельнуться.

– Проснись, проснись! – не умолкал голос. – Назови свое имя!

– Райо. – Ответ прозвучал надломленно, хрипло. – Райо.

Имя словно оживило мир. Свет в вышине стал ярким до боли в глазах – превратился в лучи полуденного солнца. Неясные очертания обернулись резными силуэтами листьев, – они склонились низко, шелестели, почти касаясь лица. Руки судорожно сжались, ища опору, и зарылись в комья земли.

– Да, да, так тебя зовут, – зашептал прежний голос. Совсем близко, возле виска. – Что еще ты знаешь о себе, Райо? Помнишь ли, кто ты?

Усилием воли Райо повернулся, взглянул.

Рядом с ним, среди зеленых теней, лежала девушка. Приподнявшись на локте, смотрела пытливо, глаза казались необычно светлыми, почти прозрачными. Будто хрусталь. А лицо – грязное, лишь по щекам тянулись чистые дорожки от слез. Слипшиеся волосы падали на лоб и плечи, а тело скрывал изношенный, перепачканный балахон.

– Кто ты? – спросил Райо.

– Потом, – ответила девушка. Обняла его, помогла сесть. – Сперва вернись.

Заросли расступились, оказались невысокими – трава, а не деревья, – выпустили к свету. Райо запрокинул голову, но вместо небесного купола увидел расщелину в скальном своде. А в ней – голубой лоскут высоты и край солнечного диска. Сияние обожгло, перед глазами заплясали разноцветные пятна.

Пещера. Не лес, не дикий простор, даже не подземелье, а пещера с неведомой травой. Такой ароматной, что хотелось наклониться, нырнуть под шелестящие листья, забыть обо всем.

Райо мотнул головой. Что это за место, как он попал сюда? И кто он сам?

Он ощупал свое заросшее лицо и спутанные волосы, скрученные в узел на затылке. Осмотрел худые и грязные руки и не увидел ни татуировок, ни шрамов. Одежда – полотняные штаны и рубаха, такие же ветхие и заношенные, как платье девушки, сидящей рядом. Никаких напоминаний, ни единого знакомого знака.

– Зачем я здесь? – пробормотал Райо.

– Ты спал, ты видел сны. – Девушка прикоснулась к его щеке, замерла на миг. – Я – твоя жрица.

Райо хотел засмеяться, но смех рассыпался хриплым кашлем.

– Но я же человек, – проговорил он наконец. – Жрицы не служат людям.

– Ты человек, – согласилась девушка. – Но ты правитель, а я – твоя жрица. Поймешь потом. Пойдем. Обопрись на меня, я помогу тебе встать.

Из пещеры вел темный, узкий ход, – можно было идти, обеими руками держась за стены. Свод нависал низко, и Райо горбился, склонял голову, чтобы не удариться об острые выступы. Тело помнило этот путь, предупреждало о выбоинах в полу, об изгибах стен.

– Я давно здесь? – спросил Райо.

– Два года, – ответила девушка. Она шла позади, и пещерное эхо скрадывало ее шаги.

– Два года? – повторил Райо. – Все это время я спал? Нет, скорей сейчас я во сне.

Девушка вздохнула у него за спиной – печально или устало, не разобрать.

– Все время спать нельзя, ты бы умер от голода и жажды. Я будила тебя несколько раз в день, но ненадолго. Ты не успевал вернуться полностью и не запоминал пробуждений.

Эхо донесло новые звуки: плеск воды, торопливый стук капель. Впереди забрезжил свет, воздух стал подвижней, чище, – но не принес облегчения. Идти отчего-то было все тяжелей, каждый шаг давался труднее предыдущего.

– Это пробуждение я тоже забуду? – спросил Райо.

– Нет. – Девушка положила руку ему на плечо, подтолкнула вперед. – Я хочу, чтобы ты все помнил.

Извилистый ход привел в новую пещеру. Свет здесь не слепил, мягко стлался по полу, тянулся от дальнего проема в стене. С уступа падали струи воды, текли по стене, обдавали брызгами замшелые камни. А потом превращались в ручей, и тот бежал прочь, прозрачный и звонкий.

Райо подставил ладони под падающий поток, плеснул в лицо и только тут понял, как пересохло во рту, как хочется пить. Вода оказалась прохладной, с привкусом железа.

Утолив жажду, он оглянулся, ища девушку. Та затаилась возле расщелины, среди теней. Встретила его взгляд, но не сказала ни слова, не шелохнулась. Райо повернулся и пошел вперед, вдоль русла бегущей воды.

Он надеялся, что ручей течет к выходу, и не обманулся, – свет стал ярче, ложился под ноги солнечными пятнами. Голова кружилась – должно быть, от предчувствия свободы, – и то и дело Райо приходилось хвататься за стену, чтобы не пошатнуться, не упасть.

Выход из пещеры походил на грубо вырубленный дверной проем. За ним виднелось небо, а ниже – край скалы, тропа, цветы и недавно примятые травы, зеленые холмы.

Тяжело дыша, Райо привалился к краю проема. Запах летних лугов теснился в горле, не давал сделать полный вдох. Два года взаперти, два года во сне, отвык от простора. Но теперь осталось лишь сделать шаг, переступить порог…

На пороге стояла корзина, до верху наполненная ягодами и круглыми лепешками. Девушка подошла – чуть пошатываясь и ступая медленно, осторожно, как по тонкому льду, – затащила корзину внутрь и сказала: