Право на мир

21-25 главы

Глава 21

Утром, пока все спали, Найджел спустился в зал справиться насчет завтрака. В трактире стояла особая предутренняя тишина, когда большинство постояльцев еще спит, но кто-то уже поднялся и нехотя занимается утренним туалетом. 

Заспанный хозяин, зевая во все горло, только разводил огонь в очаге, но, увидев серебряную монету, вмиг стряхнул остатки сна и резво загремел кастрюлями и сковородками, между делом поругивая повара, запившего с ночи.

Приказав заварить чайник крепкого чаю, Найджел отправился будить друзей.

Не прошло и часа, как, плотно позавтракав разогретой гречневой кашей с мясом и пирогами с ливером, отправились в путь.

Вдоль дороги местами висел туман, но в обозах уже вовсю кипела бурная деятельность. Конюхи кормили-поили лошадей, обозные мужики отряхивали от росы намокшие рогожи, которыми укрывали товар, возницы смазывали дегтем колеса. Помятые спросонку купцы, хватившие вчера лишку, морщась и почесывая бороды, обходили возы, проверяя, не пропало ли чего за ночь.  

Тут и там дымили костры: кто-то кипятил воду в медном чайнике, а где-то даже варили кашу в большом закопченном котле. Однако, большинство набивало животы всухомятку, экономя время и деньги.

На таможенном переходе царила оживленная толчея. Полосатый шлагбаум был только что поднят. По таможенному уложению переход закрывался с началом темноты и открывался с рассветом, однако из-за привычной волокиты пропускать еще не начали.

Вереница порожних возов из Аорна растянулась на милю, а груженных товаром навстречу им - и того больше. На телегах громоздились рулоны холстов и кож для лучших Аорнских портных, бочки с соленой рыбой и мешки с древесным углем. Особняком выделялись длинномерные подводы, пахнущие янтарной смолой, на которых везли дорогую древесину с побережья Северного моря для королевских краснодеревщиков.

Вдоль возов деловито прохаживался капрал с тремя солдатами. Он то и дело заглядывал под рогожи, проверяя, «не везут ли контрабанды и беглых без пачпорта». На самом деле капрал высматривал, чем поживиться.

Крестьяне при виде «власти» робели и спешили оделить капрала салом, завернутым в чистую тряпицу, копченой рыбой в промасленной бумаге, а то и незаметно сунуть в сумку бутыль с мутноватым и крепким деревенским «перегоном». Если кто-то по простоте душевной медлил, солдафоны без зазрения совести изымали «товарные излишки».

Хитрые купцы, не дожидаясь капральской «ревизии», старались незаметно одарить «грозных» таможенников серебряной монетой или дорогим перегоном, очищенным жженым углем и настоянным на можжевеловых ягодах или дубовой стружке. Говорили, от такого поутру не болела голова.

Вереница порожних возов из Аорна таможенников не интересовала. Но и здесь очередь едва ползла: пока проверят подорожные, заполнят реестр…     

- Да здесь день проторчать можно, - недовольно проворчал гном, почесывая макушку.

- Не будем терять время, - сказал Найджел. – Нам досмотр не нужен. Вперед!

Рассекая торговый поток, словно волнорезом, широкой грудью пуантенца, лавируя среди возов, он медленно стал пробиваться к узкому дорожному устью перед шлагбаумом. Отряд, стараясь не отставать, плотным клином последовал за командиром.

В каменной сторожевой будке у шлагбаума маялся с похмелья сборщик пошлины, судя по нашивкам, сержант. Увидев «непорядки», он так и взвился. И без того красная толстая рожа стала пунцовой. Выскочив из будки, он локтями растолкал толпу и,  бросившись к нарушителям, схватил за упряжь пуантенца Найджела. 

- Куда прешь?! А ну сдай назад!

Найджел наклонился к нему и сунул под нос руку.

Увидев в коричневой замшевой перчатке серебряную крону, сержант выпучил глаза и облизнулся.

- Что ж это вы, господа… это самое… Сразу-то в этих плащах и не разберешь… Не признал…

- Хватит болтать, - осадил его бессвязную болтовню Найджел. – Делай свое дело. Да побыстрее!  

- А ну, посторонись! – загремел сержант, хватая под уздцы тощую лошаденку, впряженную в скрипучую телегу, и стаскивая ее на обочину. Тщедушный мужичонка на телеге, вцепившийся в вожжи, испуганно таращил глаза, даже не пытаясь протестовать. - Не видишь, важные господа едут?! 

Найджел вынул свернутые трубкой бумаги.

- Вот наши подорожные!

- Сию минуту, господа! – заверил сержант. – Сейчас отметим! Мы это мигом! - Осторожно взяв бумаги, он скрылся в будке.

Окруженные волнующимся людским морем путники мечтали поскорее вырваться из толчеи и, успокаивая лошадей, поглядывали по сторонам.

У дороги, под забрызганной грязью стеной барака с провалившейся крышей, развалясь словно на троне, а не на пыльной травяной кочке, восседал замызганный оборванец. От нечего делать он жевал самосад, время от времени сплевывая коричневую жижу.

Почему-то его рожа сразу не понравилась Найджелу. «У тебя ж на лбу написано, приятель, что душегуб и проходимец ты изрядный!» - подумал он.