Право на счастье

Часть 1

  Никита Прозоров обвёл взглядом территорию автобазы и кивнул Никифорову, который что-то выговаривал невысокой блондинке. Через минуту девушка откровенно фыркнула и резко развернулась на каблуках, демонстративно закинув за спину толстую косу.     

  – Извини, Никита Юрьевич, дела, понимаешь, – выдохнул Борис Николаевич, подходя к генеральному.     

  – Понимаю, дела есть дела. Особенно у таких красивых. Это кто такая, Борис Николаевич?     

  – Племянница моя, горе луковое! И в кого только пошла такая?     

  – Какая? – хмыкнул Никита, краем глаза улавливая движение среди большегрузных автомобилей. – Дерзкая? Или красивая?     

  – Ай, – махнул рукой в его сторону Никифоров, – и то, и другое! Не поверишь, Никита Юрьевич, как пришла сюда на работу, так мне покоя нет совсем. До всего ей дело есть! А сейчас так вообще…

  Прозоров резко повернулся и встретился глазами со своим начбезом Павлом Земляным. Когда-то, когда ещё существовала семья Соболевских, он сам отвечал за безопасность. Но после трагических событий, что случились на Рождество три с половиной года назад, он по просьбе выжившей в том кошмаре Анны, нынче мадам Демьяновой, возглавил бизнес Соболевских. Но привычка всё контролировать и за всем следить осталась.     

  – Добрый день, шеф. – Земляной протянул руку и ощутил крепкое пожатие. – Каким ветром вас занесло сегодня к нам?      

  – Да вот, решил к Борису Николаевичу наведаться, скоро из южных областей заявки на транспорт пойдут. А ты что тут забыл?     

  – Да так, – вдруг замялся Павел и скосил глаза в сторону административного корпуса. – За всем, понимаешь, глаз нужен.     

  – Ну да, – ухмыльнулся Прозоров, – видел я тут один объект. Если об одном и том же говорим, то ты, Паш, прав! Тут не только глаз да глаз нужен. Тут проволоку колючую натягивать придётся!

  Мужчины громко рассмеялись, Никита ещё раз осмотрел автомобили и тихо спросил:     

  – А как вообще, Борис Николаевич?     

  – Нормально, Никита Юрьевич. Понятно, что и накладки, и ошибки случаются – люди могут ошибаться, но всё работает как часы. В эксплуатационном отделе команда подобралась – одно удовольствие, ей-богу! И мозгам, и глазам праздник.     

  Прозоров поднял бровь и вопросительно уставился на Никифорова. Тот довольно улыбнулся и склонился ближе к боссу:     

  – Знаешь, будто специально в отдел кадров девчонки приходят одна краше другой. И порядок навели, как у хорошей хозяйки на кухне! По телефону как Сирены поют! Уж на что я уже старый, и то так и тянет в тот цветник заглянуть, жизни порадоваться.     

  – Ну, ну. Теперь понятно, что тут служба безопасности проверяет, – закончил разговор Никита и обернулся к Земляному: – Вечером я в «Гусенице» буду. Ты мне охранников покажешь. Всё-таки стрёмное место. Закрыть бы, да только куда ребят девать, что там работают? Ну всё, мужики, по коням. Павел, давай где-то часов в восемь?     

  Земляной кивнул и скрылся между фурами.

***

   «Гусеница» встретила Никиту громкой музыкой, рваным светом дискоболов и плавающим искусственным туманом. На танцполе господствовали молодые гибкие тела, извиваясь под громкие крики диджея. Прозоров кивнул бармену, отрицательно качнул головой на поднятую руку со стаканом и пошёл в боковой коридор. Здесь было значительно тише, только слышались разговоры и смех девчонок-танцовщиц. Павел лично следил за ними, понимая, что молоденькие девчонки вызывают восторг не только своими танцами, но и хрупкими телами. Вот уже три года после смены хозяина интим с посетителями не был обязаловкой. Если кто-то из гостей и заинтересовал любого сотрудника, то все свои личные дела решались вне стен заведения.     

   Дверь рядом резко распахнулась, и на Никиту налетела невысокая девушка с длинными прямыми волосами в блестящем комбинезоне.     

  – Ой, Никита Юрьевич! Извините, я вас не заметила.     

  – Ну да, – пробурчал Прозоров, – слона-то я и не приметила.     

  – Девчонки, – не обращая внимания на бурчание хозяина, прокричала девушка, – босс пришёл!

  Вскоре его окружили танцовщицы кто в одежде, а кто и без, и каждая пыталась обнять, поцеловать, схватить за рукав пиджака, что-то говоря при этом. Никита зажмурился и проревел:    

   – Паша, спасай!     

  Девушки разом замолкли, но через секунду опять окружили его.     

  – Так, я не понял? – раздался насыщенный баритон начбеза. – Это что за вид, Разумовская? А ну оделись быстро!     

  – Так мы же босса с днём рождения не поздравили! – ответила та самая Разумовская, что выскочила первой и устроила весь этот переполох. – Никита Юрьевич, – торжественно начала она, оглядываясь на других танцовщиц, – вы в последнее время редко к нам заглядываете, вот мы и рады. Чесслово, – она обезоруживающе улыбнулась и тихо добавила: – С днём рождения, босс! Девчонки, ну!     

  Все опять загалдели, Никита уже не сопротивлялся и обнимал девушек в ответ, благодаря и широко улыбаясь. Через минуту в коридоре уже никого не было, девчонки чётко знали границы дозволенного, да и к номерам надо было готовиться.     

  – Попал? – Павел закрыл дверь в кабинет управляющего и налил крепкого кофе. Затем сел в кресло и начал рассказывать: – Короче, Никита Юрьевич, новых трое. Все отслужили, на первый взгляд нормальные ребята. У одного из них жена в «Маристрансе» работает, Инга Горелова.     

  Никита кивнул, но фамилия эта ему ни о чём не говорила. Когда в твоём подчинении тысячи людей, запомнить отдельные фамилии никому не под силу.     

  – Проработали пока только дневные смены, с завтрашнего дня уходят на полную загрузку, а Горелов уже сегодня в ночь. Теперь по дому. Ты там ничего менять не собираешься? Надо бы камеры проверить, и думаю в саду заменить на инфракрасные, что-то размытое изображение получается.

  Никита отхлебнул кофе и опять кивнул. Паша вырос в профессиональном плане стремительно, будто ответственность за людей придала ему сил и знаний. Прозоров знал, что Земляной частый гость в университете – в компании с молодыми физиками он разрабатывал новые методы контроля и слежения. Но в личной жизни оставался одиноким волком, хотя в день свадьбы Серёги Синявина и Оли Кафельниковой напился до беспамятства. Никита хорошо помнил осоловелые глаза и тихий шёпот: «Не тебе, Прозоров, нотации мне читать, ты свою женщину сначала… забудь!» После того случая пьяным Павла никто и никогда не видел. И никогда не видели его с какой-то женщиной. Поэтому тщательно скрываемые взгляды на автобазе Никиту порадовали. Земляной мужик что надо, из него выйдет замечательный муж. Суровый, но справедливый.